Малахольная - [24]

– Фу, – выдохнула, – его нет, можно сбежать.

Он сидел в тени, на лавочке, рядом с фонтаном. Она шла, щурилась, высматривая его. Красивая. Наверное, надо было купить цветы, запоздало подумал. Но неудобно, цветы это сразу намек на свидание. Хотел встать, но резко закололо в боку. Помахал рукой.

Увидела. Улыбнулась, растеряно и слабо.

Она уже хотела развернуться и сбежать, но тут увидела его. Вздохнула. Попыталась улыбнуться. Он сидел на скамейке, вокруг бегали чужие дети. Он был похож на дедушку, гуляющего с внуком. Она осторожно присела рядом. Он смотрел на нее, широко и вопросительно улыбался. Молча снял свою квадратную не модную фуражку. И вопросительно посмотрел на нее. Идеально выбритые щеки блестели на солнце. Он чего-то ждал. Она никак не могла понять – чего.

– Я покрасился! – он преподнес это, как подарок.

– Зачем? – оторопело спросила она, спохватилась и добавила. – Благородная седина украшает.

– Я крашусь три раза в год, – он пояснил, не слыша ее ответ. – Только по очень важным случаям, – он опять вопросительно посмотрел на нее. – И…

Она испугалась и сказала:

– Не надо было. Седина это красиво, – стараясь не смотреть на него, сказала она.

– Прежде чем мы перейдем к обсуждению, мне надо решить один вопрос. В процессе размышления о возможном сотрудничестве у меня возникли сомнения.

– В чем? – она быстро взглянула на него.

– Вам надо решить, как будут строиться наши отношения в дальнейшем, – от ее нерешительности у него добавилось уверенности, голос вернул свою силу. – Как у мужчины и женщины? Или как у партнеров?

Она немного судорожно вздохнула, подавив желание сбежать прямо сейчас, не объясняя ничего. Он требовательно смотрел на нее, ожидая ответа.

– Я не готова вам ответить, – промямлила она, сжимая сумку. – Мы же хотели обсудить проект.

Он быстро посмотрел на часы.

– В таком случае, – он недовольно перебил ее, – я хотел бы узнать ваше отчество. Партнерам неприлично общаться просто по имени. И мы опаздываем на открытие выставки.

– Отчество? – удивилась она. – Владимировна. Знаете, – она решительно встала, больше не в силах находится рядом с ним, – к сожалению, мне надо идти, у меня возникли проблемы с… бабушкой.

Он посмотрел на нее, удивившись. Все было хорошо, какие проблемы?

– Проблемы? А как же выставка, мы же собирались! Нас ждут.

– Нет, нет, мне пора. Извините.

Он остался сидеть на скамейке, не понимая, почему она сбежала. Недоумевая, он гулял по выставке, рассеяно кивая знакомым, не видя картин. И никак не мог понять, что пошло не так. Чувствовал себя разбитым, опустошенным. Вечером решительно сел к компьютеру и написал письмо. Нейтральное. Про выставку, что ее можно посмотреть на сайте, но вживую интереснее. Что чувствует себя одиноким и брошенным. Что надо заняться зубами.

Она, доехав до дома, постояла перед ним, развернулась и пошла бродить в куда глаза глядят. Ходила часа два, пытаясь справиться с дикой тоской, накатившей на нее. Чувствовала себя морально раздавленной. Вздыхала и теребила ручку сумки. Придя домой, прочитала его письмо. Заставила написать ответное. Неужели он не понимает? Разве можно об этом спрашивать? Она что – доступная женщина?

Если женщина нравиться, за ней ухаживают. А не просят «принять решение о форме общения» на второй встрече! Сначала он заваливает ее рассказами о своих женах и любовницах, а потом, что – ждет, что она броситься к нему на шею с криком «Я ваша на веки?». Посидела, ломая пальцы, глядя на клавиатуру, стерла письмо и написала другое. Нейтральное.

Он прочитал ее письмо. Очень вежливое, с тщательно подобранными словами. И не ответил. Злился. За то, что был отвергнут, как мужчина. Злился, несколько дней. Но через неделю, проснулся утром, с чувством холодного равнодушия. Любовь – беда только для неудачников

Американские горки

Ее отношения с Лузиным напоминали американские горки. Они могли не общаться и месяц, и два, потом, вдруг соскучившись, звонили, говорили, писали и думали друг о друге. Но стоило им встретиться, начинались проблемы.

А начиналось, все как обычно. Они встретились, Лузин был очарован ее красотой и умом, он любил умных женщин, которые не бравировали этим, а были просты в общении. Он был готов кричать на весь мир, что нашел ее, ту, которую искал всю жизнь. А она – она просто влюбилась. Все как всегда и, может быть как у всех. Она начала строить планы и представлять себе, как они будут жить вместе, как обиходить его и его дом.

Но, как у всех, даже в момент самых прекрасных отношений бывают ссоры, и в первую ссору она поняла, что сильнее его. И открытие ей это не понравилось. Ведь она мечтала быть рядом с сильным мужчиной, скрыться за его спиной от житейских бурь, быть рядом, быть слабой. Он это тоже понял. И стал мстить. Точнее, он не отдавал себе отчета, что мстит, он просто стал ее ломать, доказывая себе, что он мужик. Лузин стал груб в постели и постоянно стал сравнивать ее с другой. Так в их отношениях появилась третья. Точнее, ее тень. Бороться с тенью было бессмысленно, и она сама отошла в тень. Она просто ушла из отношений. Пока Лузин боролся со своими страхами и тенями, она просто была рядом. Но уже как сестра. Заботилась, прибиралась, звонила, но перестала быть его женщиной. Когда он вспоминал о ней, он злился, звонил и требовал: