Максимы и мысли. Характеры и анекдоты - [24]

Шрифт
Интервал

с ними, тот ответил: оЯ посоветовался со своим распятиемп. - оВ таком деле, - отпарировал епископ Сен-Польский, - вам следовало дословно повторить то, что вы от него услышалип.

Факт, засвидетельствованный очевидцами: Мадам, дочь короля, играя с одной из своих нянек, случайно взглянула на ее руку и машинально сосчитала пальцы. оКак! - удивленно вскричала девочка. - У вас тоже пять пальцев?п. И, чтобы проверить себя, пересчитала их еще раз.

Однажды маршал Ришелье посоветовал Людовику XV взять в любовницы не помню уж какую знатную даму. Король отказался, заявив: оСлишком дорого придется заплатить, чтобы потом отделаться от нееп

В 1738 г. г-н де Трессан сочинил сатирические куплеты на герцога де Нивернуа. В 1780 г., добиваясь избрания в Академию, он явился к нему с визитом. Герцог принял гостя чрезвычайно любезно, поговорил об успехе его последних сочинений и распрощался с ним, всячески его обнадежив. Однако, когда г-н де Трессан уже садился в экипаж, хозяин сказал: оПрощайте, граф. Поздравляю вас с потерей памятип.

Однажды маршал де Бирон опасно занемог; решив исповедаться, он сказал в присутствии друзей: оМой долг перед богом, мой долг перед королем, мой долг перед государством...п.-оЗамолчим-прервал его кто-то из друзей,-или умрешь несостоятельным должникомп.

Дюкло имел привычку без конца употреблять на заседаниях Академии слова од. . .п и онас. . .п. Аббат де Ренель, которого за длинное лицо прозвали оНеядовитым змеемп, заметил: оВы, кажется, забыли. сударь, что Академия дозволяет употреблять лишь те выражения, что включены в ее словарьп.

Г-н де Л*, беседуя со своим другом де Б*, человеком весьма достойным, но ославленным молвой, стал пересказывать ему слухи и сплетня.

которые ходили на его счет. Г-н де Б* холодно ответил: оКому и судить человека моего закала, как не светской черни, этой безмозглой шлюхе!п.

М* говаривал мне: оЯ изучил женщин всех наций. Итальянка верит, что ее по-настоящему любят, если ради нее поклонник готов на преступление; англичанка-если он готов на безрассудство; француженкаесли готов на глупостьп.

Дюкло сказал о каком-то подлеце, сумевшем сделать карьеру: оЕму плюнут в лицо, разотрут плевок ногой, и он еще благодарить будетп.

Как-то Даламбер, уже стяжавший тогда широкую известность, был у г-жи дю Деффан вместе с президентом Эно и г-ном де Пои де Войдем. Приходит врач по имени Фурнье и еще с порога обращается к хозяйке: оСударыня, имею честь засвидетельствовать вам свое нижайшее почтениеп; после этого он поворачивается к президенту: оИмею честь приветствовать вас, сударьп; затем здоровается с г-ном де Пои де Вейлем: оСударь, ваш покорный слугап - и, наконец, бросает Даламберу: оДобрый день, сударьп.

Некто целых 30 лет проводил вечера у г-жи де*. Затем он овдовел. Все думали, что теперь он женится на ней, и всячески ему это советовали. Но он отказался, заявив: оГде же я стану тогда проводить вечера?п.

Г-жа де Тансен, несмотря на свои располагающие манеры, была женщина коварная и в полном смысле слова способная на все. Однажды, услышав, как ее хвалят за приятное обхождение, аббат Трюбле заметил: оО да1 Если ей потребуется вас отравить, она выберет самый приятный ядп.

Г-н де Бройль, ценивший в людях лишь военные таланты, как-то cкaзал: оУ этого Вольтера. которого все так превозносят, а я и в грош не ставлю, есть все же один хороший стих:

Кто первый был монарх? Удачливый солдатп.

Г-н* высказался о какой-то книге; с ним заспорили, ссылаясь на то, что публика держится на этот счет другого мнения. оПублика! Публика! - воскликнул он. -Сколько нужна глупцов, чтобы составить публику ? п .

Г-н д'Аржансон в разговоре с любовником своей жены, графом лс Себуром. сказал: оУ меня есть для вас два подходящих места: должность коменданта или Бастилии, или Дома инвалидов. Если дать вам Бастилию, все решат, что туда вас упрятал я; если Дом инвалидов, все подумают, что туда вас упрятала моя женап.

Принц Конде как-то рассказывал мне об одной медали, некогда принадлежавшей ему. Он очень сожалел, что лишился ее. На лицевой ее стороне выбит профиль Людовика XIII с обычной надписью: оRex Franc. et Nav.п; на оборотной-профиль кардинала Ришелье, окруженный словами: оNil sine consilioп.

М*, прочитав письмо святого Иеронима, где тот необычайно выразительно описывает силу одолевавших его плотских искушений, заметил не без зависти: оБудь я способен на подобное неистовство страстей, меня не устрашило бы никакое покаяниеп.

М* говаривал: оВ женщинах хорошо лишь то, что в них самое лучшееп..

Принцесса де Марсам. ныне столь богомольная, когда-то была в связи с г-ном де Бисси и сняла для него на улице Плюме небольшой домик. Однажды она приехала туда, когда любовник ее был занят там с девицами легкого поведения. Он велел не впускать принцессу. Тем временчч фруктовшицы с Севрской улицы столпились вокруг ее кареты, приговаривая: оВот срам! Он не впускает в дом принцессу, которая за все платит, а сам отощает потаскушек даровым ужиномп.

' оКороль Франции и Наваррып (лаг.). ' оНе действуй, не посоветовавшисьп (лаг.).

Один человек, прельщенный саном священника, говорил: оЯ должен стать священником, даже если это будет стоить мне спасения душип.


Рекомендуем почитать
Складка. Лейбниц и барокко

Похоже, наиболее эффективным чтение этой книги окажется для математиков, особенно специалистов по топологии. Книга перенасыщена математическими аллюзиями и многочисленными вариациями на тему пространственных преобразований. Можно без особых натяжек сказать, что книга Делеза посвящена барочной математике, а именно дифференциальному исчислению, которое изобрел Лейбниц. Именно лейбницевский, а никак не ньютоновский, вариант исчисления бесконечно малых проникнут совершенно особым барочным духом. Барокко толкуется Делезом как некая оперативная функция, или характерная черта, состоящая в беспрестанном производстве складок, в их нагромождении, разрастании, трансформации, в их устремленности в бесконечность.


Разрушающий и созидающий миры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращённые метафизики: жизнеописания, эссе, стихотворения в прозе

Этюды об искусстве, истории вымыслов и осколки легенд. Действительность в зеркале мифов, настоящее в перекрестии эпох.



Цикл бесед Джидду Кришнамурти с профессором Аланом Андерсоном. Сан Диего, Калифорния, 1974 год

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории

Вл. Соловьев оставил нам много замечательных книг. До 1917 года дважды выходило Собрание его сочинений в десяти томах. Представить такое литературное наследство в одном томе – задача непростая. Поэтому основополагающей стала идея отразить творческую эволюцию философа.Настоящее издание содержит работы, тематически весьма разнообразные и написанные на протяжении двадцати шести лет – от магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1847) до знаменитых «Трех разговоров», которые он закончил за несколько месяцев до смерти.