Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек - [25]

Из Александрова Литвинов выехал в Варшаву, а оттуда – в Вильно. Ротмистр Заварзин из варшавской охранки доносил в Петербург, что варшавские филеры сопровождали Литвинова до Вильно и «Густав Граф сего числа передан в Вильно местным филерам для дальнейшего сопровождения». События как будто развивались нормально, и охранка была уверена, что Литвинов со всеми связями у нее в руках.

Но вдруг произошло чрезвычайное событие: Литвинов уехал из Варшавы в Вильно в сопровождении двух опытнейших варшавских шпиков, а когда поезд пришел в Вильно, Литвинова в вагоне не оказалось. Начальник виленской охранки подполковник Шебеко телеграфировал в Петербург, что «Литвинов варшавским филером утерян». В виленской охранке началась паника. Двое шпиков охранки, Кокор и Дмитриев, получили задание любой ценой найти Литвинова «по описанию».

Варшава, Вильно и Петербург непрерывно обменивались шифровками. После долгих поисков Литвинов был обнаружен. В дневнике наблюдения за Августом, представленном в департамент полиции 14 октября 1906 года подполковником Шебеко, подробно описывается вся операция: «Август 10 октября в 10 часов утра был взят по приметам, полученным от варшавского филера, на Большой улице по направлению от Пушкинского сквера.

На вокзале он был удостоверен варшавским филером. Поездом № 14 в 12 часов дня отправился в С.-Петербург под наблюдением наших филеров Кокора и Дмитриева.

11 октября в 8 ч. утра прибыл Август в Петербург, где сел на извозчика, проехал на Николаевский вокзал, сдал там вещи на хранение и отправился в город, где и был передан под наблюдение петербургским филерам Мицкусу и Кудзейко».

Не повезло петербургским шпикам: Литвинов ушел и от них. И случилось это в первый же день пребывания Литвинова в Петербурге. Как сквозь землю провалился. Охранка была в бешенстве. Заподозрили, что Литвинов скрылся в Варшаве или в Вильно. Шифровки одна грозней другой полетели во все города. Две недели искали Литвинова в Петербурге, Варшаве, Вильно, Риге и других городах империи. Лишь 24 октября 1906 года I особый отдел петербургской охранки смог наконец доложить вице-директору департамента полиции Васильеву, что Литвинова удалось обнаружить.

Литвинов провел в Петербурге несколько дней. Деньги у меньшевиков забрал. Зная его крутой нрав и решительность, они спорить долго не стали, но все же урвали довольно значительную сумму, предназначенную для транспортов оружия. После крупного разговора он выехал в Териоки.

Литвинов не стал дожидаться визита полицейских ищеек, быстро завершил дела в Финляндии и отправился в Варну. Прибыв туда, он окончательно убедился, что время для отправки яхты упущено. Море штормило. Он вспоминал этот день: «Пришлось наскоро произвести погрузку, хотя присланная из Одессы команда большого доверия мне не внушала. Думать о замене малонадежного капитана другим товарищем не приходилось. Я возлагал надежду главным образом на своих собственных сотрудников, посаженных мною на судно, среди которых такой испытанный революционер, как Камо. С облегченным сердцем я смотрел с берега на удаляющуюся яхту, и мне мерещилось уже полное осуществление революционного предприятия, над которым я работал десять месяцев.

Увы! Через три дня я узнал в Софии, что из-за шторма, а может быть, из-за неопытности капитана яхта села на мель недалеко от румынского берега, команда разбежалась, рискуя попасть в руки румынской полиции, а оружие растащено румынскими рыбаками».

Литвинову ни тогда, ни много позже так и не удалось узнать судьбу транспорта. Оружие не попало в руки румынских рыбаков. Его успели захватить румынские власти, и в их руках оказалось 2 тысячи винтовок и 650 тысяч патронов.

В штормовую ночь Камо и другие большевики оставили затонувший корабль.

Много лет спустя, вспоминая об эпопее с оружием для Батума, Литвинов упомянул и о судьбе капитана «Зоры» – так называлась яхта. Он был арестован в Одессе, и его отправили в Петербург, где заточили в Петропавловскую крепость. По архивам охранки удалось узнать подробности судьбы капитана «Зоры», которые Литвинову так и остались неизвестными.

В мае 1907 года в одесскую охранку поступил донос: в квартире № 57 дома № 5 по Подольской улице нелегально проживает какой-то приезжий, именующий себя мелитопольским гражданином Никитой Николаевичем Морошкиным. После ареста выяснилось, что подлинное имя Морошкина – Афанасий Каютин-Каютенко и он был капитаном «Зоры».

Прибыл Каютин-Каютенко в Одессу сразу же после гибели «Зоры», в конце 1906 года, установил связь с местной социал-демократической организацией и вошел в Одесский боевой стачечный комитет. Его партийная кличка была Владимир. Арестовали Каютина-Каютенко на квартире у его знакомой Клавдии Афанасьевны Василенко, которая была членом портового комитета Одесской социал-демократической организации. На квартире у Василенко было обнаружено много нелегальной литературы.

После ареста Каютину-Каютенко предъявили обвинение в том, что он был капитаном «Зоры», а появившись в Одессе, вел революционную агитацию на пароходе «Екатеринослав» Добровольного флота.

Дальнейшая судьба Афанасия Каютина-Каютенко стала известна много позже. Бывший капитан «Зоры» навсегда остался верен идеалам революции. В годы Великой Отечественной войны Афанасий Каютин-Каютенко оказался на оккупированной территории, помогал партизанам. На его глазах гитлеровские палачи пытали его жену, добиваясь, чтобы она указала, где находится партизанский отряд. Афанасий Каютин-Каютенко и его жена предпочли смерть предательству.