Макошин скит - [70]

– Пять утра. Какие визиты? – пробормотала. И тут же увереннее заявила: – Днем приходите…

Макс начинал злиться, шумно втянул носом воздух и придвинулся к окошку вплотную:

– Женщина, вы не поняли. Когда приходит полиция, она не спрашивает часы для посещений и удобное для визитов время. Открывай и буди настоятельницу вашу.

Женщина насмешливо улыбнулась:

– Ага. Бегу уже… Спотыкаюсь. Когда полиция по делам приходит, у нее постановление есть. А у тебя, красавчик, ничего кроме ксивы твоей нет. Может, фальшивой даже. Но я управление-то твое запомнила, не поленюсь, позвоню, пусть проверят, чего это их менты ксивами размахивают и полномочия свои превышают. – смерив визитера взглядом, женщина мстительно добавила: – Думает, раз божьи люди, так и законов твоих не знают…

И захлопнула окошко перед носом Макса.

Капитан Александров почесал затылок:

– Вот зараза.

И направился налево, по непросохшим еще следам Рафаэля – искать парня.

Он осторожно продвигался вдоль ограды, игнорируя хриплый лай собак и окрики привратницы. Заметил место, на котором Рафаэль поскользнулся и упал в канаву. Следы тянулись дальше.

Макс осторожно продвигался и не переставал удивляться: на месте, в приближении «нос-к-носу» все выглядело еще интереснее, чем в рассказах Громова. Поселок со всех сторон окружал довольно глубокий ров, заполненный талыми водами, ветками и прошлогодней листвой. Узкая тропинка вдоль ограждения выводила к небольшой насыпи, шедшей поперек рва. Насыпь шириной чуть больше метра, без поручней и настила. На глинистых кочках торчали рыжие пучки прошлогодней травы, вяло кивала болезненная ива. По краям – неопрятные палки отжившей свой век полыни. Почва, которую едва подсушил апрельский ветер, схватилась хрупкой пыльной корочкой, словно пудрой.

На ней отпечаталась свежая дорожка следов, тянувшаяся от скита. На бурой грязи отчетливо отпечатался рельефный след спортивной обуви, такой же, как у ворот. С точно таким же рисунком, как у ворот скита. Очевидно, следы самого Рафаэля – он прошел вдоль ограды, потоптался у входа, возможно, пытаясь достучаться до послушниц. Потом, однако, свернул от поселка в лесополосу – дальше, вдоль ограждения, Макса ждала не тронутая ногой человека весенняя целина.

Капитан Александров присел на корточки, достал из кармана сотовый и подсветил фонариком.

След обуви молодого фотографа ложился поверх другой дорожки следов, с четкими краями, тоже, очевидно, свежими. Эти шли прямо по середине дорожки, петляли – вроде бы тянулись к скиту, упирались прямо в забор. Но точно такие же следы вели и от забора в сторону пролеска.

Кто-то недавно приходил в скит и тут же ушел из него. Капитан Александров приложил к одному из них руку и измерил по осевой линии – примерно полторы его ладони. Получается, 44–45 размер ботинок. Очевидно, след был мужским – об этом говорили не только размер обуви, но и ширина шага. При чем, по направлению к скиту шаг был шире, а отпечатки чуть смазанные. Такое могло быть, если человек торопился. А вот обратно он шел медленно, и был нагруженным – отпечаток оказался заметно глубже, глина под подошвами разъезжалась и отпечаток чуть смазывался. Криминалисты, конечно, скажут больше – и рост человека, и вес, и дефекты обуви, и особенности походки. Для Макса сейчас было важно понять, что именно происходило на этом небольшом пятачке в течение последних 3–4 часов.

Он выпрямился, пригляделся. Возможно, в лесополосе была стоянка, используемая обитателями скита. То есть приехавший ночью человек – а след был тоже свежий, не осыпавшийся – мог привезти продукты или воду, например. Странно, что ночью. «Надо проверить», – отметил Макс про себя, возвращаясь к исследованию следов.

Рядом он обнаружил еще один отчетливый след, на этот раз одиночный, но достаточно четкий. Небольшой, возможно, принадлежавший женщине или подростку. Скорее, все-таки, женщине – на отпечатке четко выделялось углубление от небольшого каблука.

Макс вернулся к ограждению, внимательно осмотрел место в заборе, в которое упирались следы. Калитка! И изготовлена так, словно ее прятали от посторонних глаз.

– Угу, а чего это у нас тут? Лаз? – капитан усмехнулся, с удивлением поцокал языком.

Плотно подогнанные друг к ругу доски почти скрывали проход. Никаких звонков или ручки с внешней стороны. Калитка отпиралась изнутри.

Макс огляделся. С противоположной стороны рва обнаружил несколько грязных бревен – их можно было бы подставить к забору и, встав на них, перепрыгнуть через него. Пробраться в поселок скрытно – отличная возможность: можно понаблюдать истинную жизнь послушниц. Но он вряд ли пронесет бревна так, чтобы не повредить следы на насыпи, криминалисты за это голову оторвут. Значит, этот вариант отпадает сам собой. Принцип «не навреди» действует не только у медиков.

На дне канавы Макс заметил корягу. Цепляясь за сухую полынь, спустился вниз, вытянул ее наверх. Коряга оказалась крепкая, с «вилкой» на конце.

Макс закрепил один конец в лунке в земле, второй уперся в ограждение скита. Понимая, что коряга выдержит его один раз, потер ладони. В тот самый момент, когда капитан Александров уже шагнул на корягу, чтобы дотянуться до верха забора и перемахнуть через него, сотовый в кармане разразился серией сигналов принятых сообщений.