Макиавелли - [7]

Все так, но, если принять в расчет детали, обстоятельства ему не благоприятствовали: клан Макиавелли был не из тех, на кого обращали взоры в поисках молодых, подающих надежды талантов ради того, чтобы предложить им высокую должность, и своим возвышением Никколо был, по всей видимости, обязан высокому покровительству. Легко вообразить, что Адриани, которому молодой Макиавелли был обязан своим солидным гуманистическим образованием, необходимым для начала политической карьеры, поддержал юношу и способствовал его выдвижению летом 1498 г. на первую важную государственную должность… Тем более что речь шла о должности «секретаря», то есть ответственного за дипломатическую почту, и исполнять ее надлежало человеку образованному… Гуманистическая традиция многим обязана целой череде поколений этих «секретарей». Это были, как правило, молодые люди, носители латинской культуры, обладавшие широкими познаниями в юриспруденции; они занимались составлением кратких отчетов по письмам и донесениям, написанным по-латыни или на современном разговорном языке, для важных особ, на которых они работали. Среди сих «великих» был собиратель латинских рукописей Поджо Браччоллини, теоретик архитектуры Леон Баттиста Альберти, два папы римских первой половины XV в., Евгений IV и Николай V, при которых они исполняли роль «апостольских составителей кратких справок». Макиавелли, как мы увидим вскоре, в возрасте двадцати девяти лет был нанят флорентийской администрацией для исправления подобной должности: в его обязанности, в числе прочих, входило ведение дипломатической переписки Флорентийского государства; до него это дело доверялось исключительно людям, известным своими литературными и юридическими познаниями. Протекция Адриани не помогла бы ему, не обладай он такими же навыками и знаниями, как и его предшественники. Следовательно, мы можем предположить, и только, что Макиавелли учился в университете Студио Фьорентино (который с 1473 по 1503 г. размещался в разных местах: главным образом в Пизе, но также и в Прато, а в 1497 г., когда над городом нависла угроза чумы, снова перебрался во Флоренцию), где его покровитель вел свои основательные и глубокие научные изыскания (studia humanitatis).

Макиавелли входит в историю

Впервые имя Никколо Макиавелли всплывает в официальных источниках, хотя и по незначительному поводу, 2 декабря 1497 г. благодаря дошедшему до нас письму. В нем от имени своей семьи он обращается к официальному лицу, епископу Перузскому Хуану Лопесу. Хотя Бернардо Макиавелли был еще жив, именно Никколо составил и подписал прошение с ходатайством по поводу бенефиций при церкви Санта-Мария-делла-Фанья в приходе Фанья в Муджелло, находившейся под патронатом семьи Макиавелли. Право на эти земли оспаривалось заклятыми врагами Медичи – семейством Пацци. Возвратившись незадолго до этого из ссылки, Пацци постарались вернуть себе имущество, конфискованное после неудавшегося заговора 1478 г. против власти Медичи. Борьба была нелегкой, но Макиавелли в обращении к Хуану Лопесу поддержала Синьория, и они победили в этой тяжбе. Епископ Хуан Лопес был фигурой влиятельной: он принадлежал к ближайшему кругу будущего папы Александра VI еще в бытность его кардиналом Родриго Борджа. Став папой римским, Борджа не забыл его и в феврале 1496 г. даровал ему кардинальский сан, а чтобы обеспечить его материальное благополучие, назначил апостольским администратором Каркассона и Олорона. Именно этого человека сумел убедить своим красноречием молодой Никколо к выгоде консортерии Макиавелли.

Однако его политическая карьера начинается только в следующем году, с первого из долгой череды непростых донесений, которых вскоре потребуют от него Советы и канцелярии Синьории. Первый отчет был заказан ему монахом Риччардо Бекки, послом Флорентийской республики в Риме, направленным туда для переговоров по делу Савонаролы.[12] К этому времени Савонарола уже отчасти утратил свое влияние, но у него по-прежнему оставалось много сторонников, что вызывало беспокойство у флорентийских властей, не понимавших, куда его мощное красноречие может завести. Поэтому Бекки было необходимо знать содержание опасных проповедей Савонаролы. В письме от 9 марта 1498 г. Макиавелли пересказывает две из них, по книге Исхода, которые тот произнес в монастыре Сан-Марко, куда перебрался после беспорядков в Санта-Мария-дель-Фьоре, вызванных его обличительными речами. В своем подробном основательном отчете Макиавелли рассматривает механизмы воздействия речей Савонаролы, который обрушивал на сограждан свою громоподобную риторику («Он начал с запугиваний, приводя доводы очень убедительные для тех, кто не умеет рассуждать»),[13] вольно обращался с библейскими текстами (в первой проповеди он толковал слова «Quanto magis premebant eos, tanto magis multiplicabantur et crescebant» («Но чем более изнуряли его [народ], тем более он умножался и тем более возрастал»)[14] и примерами (в данном случае из жизни Моисея) для того, чтобы укрепить свою позицию, манихейскую и упрощенческую, и ослабить враждебную партию: «…он выстроил две шеренги – в одной воинствующие под водительством Божьим, здесь он и его сторонники, в другой находятся приспешники дьявола, то есть его враги». В понимании Макиавелли Савонарола – приспособленец, напуганный тем, что в Синьории нового состава большинство за его противниками. Он искажает действительность, исходя из минутных интересов («сообразуется с обстоятельствами момента и приукрашивает свое вранье»), для того чтобы опорочить своих противников во Флоренции и папу Александра VI. Подводя итог, можно сказать, что доклад не содержит критики «по существу» предлагаемой Савонаролой политики (например, учрежденного им Большого совета), а изобличает порочные приемы, с помощью которых он, занимая в течение четырех лет кафедру в монастыре Сан-Марко, манипулировал своими сторонниками. Однако для нас интересно, что Макиавелли был хорошо знаком с историей Савонаролы и мог в интересах дела извлечь важнейшие уроки из поражения этого «безоружного пророка».