«Македонские легенды» Византии - [5]
Помимо храмов, приказом Василия I были воздвигнуты огромный триклиний у Маркиановой галерии, именовавшейся Пентакувикломом, поражавшая всех красотой и элегантностью молельня апостола Павла, молельня св. Варвары-Мученицы, а также роскошные царские палаты возле Золотого триклиния. Рядом были возведены знаменитые римские бани. На личные средства царя, не желавшего тратить на это государственные деньги, было построено императорское имение Мангам, а также царские палаты в Пигах. Македонянин возвел также громадное водохранилище, чтобы обеспечить столицу чистой питьевой водой[17]. Можно назвать еще не один десяток построек, возведенных Василием Македонянином, но вернемся к основному изложению.
Продолжая миссионерскую деятельность среди болгар и россов, начатую еще при императрице св. Феодоре, Василий I направил к Болгарскому царю св. Михаилу архиепископа для проповеди Слова Божия, что и решило вопрос о том, какая Церковь будет окормлять Болгарию – Римская или Константинопольская.
Желая предотвратить набеги россов, ставшие уже ощутимым бедствием для византийцев, император щедрыми дарами склонил их вождей к мирному соглашению, а затем направил к ним архиерея. Собрав вокруг себя старейшин росского племени, святой подвижник Православия прочитал несколько стихов из Евангелия о чудесах Иисуса Христа. Славяне заявили: «Если мы сами не увидим чуда, то не поверим в сказанное тобой». Архиерей взмолился Господу, а затем, обернувшись к вождям, сказал, что бросит Священное Писание в огонь, но оно не сгорит. Так и произошло: огонь погас, а книга лежала поверх пепла нетронутой. Эта сцена так потрясла россов, что многие из них сразу же пожелали креститься. По-видимому, это – первое описание сцены крещения россов, сохранившееся до нашего времени[18].
Однако далеко не все сановники из числа высшей политической элиты с радостью встретили известие о воцарении Василия I Македонянина. И вскоре выяснилось, что два из них – Симватий (зять покойного кесаря Варды) и Георгий Пиган организовали заговор против императора, к счастью, своевременно раскрытый. По обыкновению того времени заговорщикам грозила смертная казнь, но император пощадил обоих, хотя и наказал. Чуткий к опасности, как и все люди, благодаря своим трудам пробившиеся наверх политической власти, Македонянин решил гарантировать покой и себе, и своей семье.
Поэтому 6 января 870 г. он возвел на престол в качестве соимператоров сразу двух своих сыновей – Константина и Льва. Через некоторое время был приобщен к царству и малолетний Александр – третий сын Василия I. Сына св. Стефана, равно как и всех дочерей, царь приказал постричь в монахи и отдал в монастырь. Возможно, он руководствовался тем же соображением, что некогда император Феофил (829—842), опасавшийся, что мужья дочерей сами начнут со временем претендовать на царство. Но нет сомнений, что пострижение малолетнего св. Стефана в монахи совершилось с личного согласия мальчика, и, как мы вскоре узнаем, царевич со временем сделает высшую духовную карьеру[19].
Занимаясь делами государственного управления, строительством и приумножением государственной казны, император ни на минуту не забывал о своих воинственных соседях. Византийская армия по-прежнему включала в себя различные формирования, в том числе и наемные отряды, но фемное ополчение составляло основу вооруженных сил Империи. Проведя ревизию воинских списков, царь с тревогой обнаружил, что численность армии резко сократилась вследствие поражений последних лет и отсутствия должного финансирования. Нужно было срочно набирать новобранцев и гасить долги перед старыми солдатами, давно уже не получавшим жалованья за свои ратные труды. Как некогда великие императоры, прославившие римское оружие на поле брани, Македонянин лично проводил занятия со своим вновь сформированным войском, упражняя солдат «до седьмого пота», и восстановил строжайшую дисциплину. Наконец, приведя армию в боевую готовность, император решил, что наступила пора действовать.
Глава 2. Примирение с Римом. «Восьмой Вселенский» Собор 869—870 гг.
Как стало ясно уже буквально на следующий день после воцарения Василия I, Македонянин совершенно не собирался мириться с тем, что многие имперские территории захвачены арабами, а потому исподволь начал готовить почву для проведения военных операций, преследующих своей целью возврат исконных византийских земель в Италии и близ нее. Конечно, в одиночку такие смелые планы едва ли могли быть реализованы, а единственными потенциальными союзниками в борьбе с сарацинами на Западе являлись потомки Карла Великого (800—814). В свою очередь попытки привлечь их к своим планам для Василия Македонянина означали непременное примирение с Римским папой, имевшим на франков серьезное влияние.
Это примирение было тем более необходимо, что Западная Римская империя уже давно не представляла единого политического тела, и лицо, носившее на Западе титул «императора», не обладало прежней цементирующей франков властью. Только папа мог стать центром интеграции усилий всех западных государей, их представителем в переговорах с Константинополем. Императору нужен был лишь повод для мирных инициатив с папой, который нашелся очень быстро.
