Махно. II том - [9]

Когда пламя охватило все строения, Белаш спросил у Махно.

– Ну, что уходим на Гуляй-Поле?

– Да, – ответил Махно и тронул коня.

– Добре горит, – сказал Ермократьев.

– Фаино пылает буржуйское майно, – поддержал его Щусь.

Уже по пути в Гуляй-Поле Махно спросил Зиньковского:

– Какие-то сведения есть из Гуляй-Поля?

– Около полудня в трёх верстах от Гуляй-Поля нас будет ждать верный человек.

– Предлагаешь сделать привал?

– Войны без сна и подкрепления не бывает, – ответил помощник.

Отряд свернул с просёлочной дороги и остановился на опушке леса. Все попадали в траву.

Махно очнулся, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом.

– Ну и что, Лёва, долго мы ещё будем здесь прохлаждаться? Где твой человек?

– Да вон идёт, – ответил Зиньковский, опуская бинокль.

– И кто же это? – Нестор поднял свой бинокль и навёл резкость, тотчас сурово спросил. – Так это ж Настя Васецкая. Ты что уже её шпионом сделал?

– Почему шпионом? Она твоя подруга или невеста. Впрочем, я ещё точно не знаю, как её называть.

– А я вот прикажу тебя расстрелять, тогда будешь знать.

– Ладно, больше не буду.

– Нет уж, не отвертишься теперь. Завтра идём свататься.

– Слухаю.

Босая, в косынке, с корзинкой в руке подошла Настя Васецкая. Махновцы окружили её.

– Немцы ушли вчера на Мариуполь, а утром пришли петлюровцы, – доложила Настя.

– Что думаешь, Виктор? – обратился Махно к Белашу.

– Надо чемодан и мину, – ответил главный военный советник.

– Зачем?

– Взрывать ихний штаб.

– Если мы каждый раз будем что-нибудь взрывать у себя в Гуляй-Поле, там ни одного приличного здания не останется, где можно будет свадьбу сыграть.

– Какую свадьбу? Это мы Черниговку брали со свадьбой, – возразил Белаш.

– Я говорю о настоящей свадьбе, – ответил Махно.

– А кто будет жениться? – непонимающе переспросил тот.

– Я! – ответил Махно.

– А кто невеста?

– Да вот же. – Махно показал на Настю. – Ты согласна? Отвечай быстро, а то постепенно отопрёшься.

– Не командуйте, Нестор Иванович. Вот возьмёте Гуляй-Поле, тогда и засылайте сватов.

– Ура-а-а-а! – прокричали махновцы так, что над лесом взлетели вороны.

При входе в Гуляй-Поле отряд был остановлен петлюровским дозором.

– Хто такие? И дэ ваш атаман?

– Атамана нэмаэ. У нас гетьман. Ось пакэт командыру варты и чамойдан з грошами из казначейства Директории Украины, – ответил Махно дозору.

Их проводили до управы, где расположился штаб варты. Самого Махно с чемоданом в руке пропустили в здание.

– Распишитесь вот здесь в получении, – сказал Махно, протягивая командиру варты вместе с чемоданом лист бумаги.

– Я с начала проверю, – возразил тот.

– А мне сказали, что вы должны будете уплатить мне пять процентов от всей суммы за доставку.

– Не много ли?

– Так ведь не двадцать, а пять.

– Ладно, я пересчитаю. Иди, погуляй.

– Может помочь?

– Сами с усами. Я позову.

– Понял. Иду.

Махно вышел на крыльцо. Присел на ступеньки. За его спиной грянул взрыв. Со звоном из окон вылетели стёкла.

– Ну вот. Значит, всё сошлось.

По улице промчались три тачанки, в которых сидели Зиньковский, Лепетченко, Марченко, Белаш, Чубенко и Махно. Остановились у дома Васецких. Постучались. На крыльцо вышла мать.

– Маманя, у нас дело государственной важности.

– Что стряслось?

– В дом пустишь?

– Да уж заходите. А что за дело то?

– Мы вырастили знатного юношу. Жених – лучше не бывает. Богатый и уважаемый человек. Денег у нас хватит, чтобы купить вагон пулемётов. Но нам нужна невеста.

– Вам или ему?

– Ему, конечно. Так… Сваты, быстренько подарки мамане и невесте.

Марченко и Лепетченко надели той и той дорогие бусы, перстни и серьги.

– А кто жених – то? – спросила мать невесты.

– Да вот, рекомендуем. Нестор Иванович Махно. Смирный, степенный, уважаемый человек. Глава управления Гуляй-Поля. Революционер. Командующий ополчением.

– Может, невесту спросим? Она – то согласна? А вдруг нет? – обратилась мать к сватам.

– А чего ж не спросить, спросим, – сказал Марченко.

– Невеста, ты согласна? – спросил Настю Чубенко.

– Согласна, – ответила Настя.

– Сговорились, завтра свадьба.

На следующий день в просторном фойе заводоуправления фабрики Кернера, где когда-то играли детский новогодний утренник, всей деревней играли свадьбу.

Несли все и всё кто, что мог. Каждый норовил крикнуть заветное «горько».

– За молодых! – кричали сподвижники Махно.

Более всего и сильнее всех напилась Ольга Таратута. Она тормошила всех, поднимая то на вальс, то на мазурку. В конце концов, уснула за столом, уронив лицо в салат. Оркестранты-пожарники тоже напились и играли, кто в лес, кто по дрова. Всех удивил трубач геликона. Он уже не в силах был дуть. Поставил на пол трубу. В раструб поместил миску и мирно кушал, заедая самогонку.

Наутро после свадьбы к Нестору постучался Зиньковский.

– Батько. Суровые законы военного времени и мировой экономики требуют неустанного внимания к армии. А она нуждается в регулярном пополнении финансами. В то же время на станции Зализничной можно взять сберкассу.

– Хорошая идея. Давайте вернёмся к ней через неделю. Отдохните.

– Батько, деньги могут уплыть. Вокруг петлюровцы, немцы и прочая нечисть.

– Никуда они не уплывут. А может, ещё и подрастут. Лёва, ну сам посуди, как я могу от молодой-то жены, да на грабёж.