Махинаторы. Кого ждет Колыма - [9]

Расфуфырясь модно,

Все упыри сползлись в Большой.

И упивались: «Превосходно!»

И ликовали всей душой.

Для похорон страны Советской,

Державы света и любви,

Избрали бенефис Плисецкой,

И стал он танцем на крови.

Это было тогда же напечатано в газете «Молния». И сегодня расчетец был: глядя на это пиршество, авось, кто-то и забудет, что по уровню рождаемости родина скатилась на 174-е место в мире.

А кто автор проекта реконструкции? Почему его не назвал Медведев во вступительном слове и нет в газетах? Может, автор-то сам М.Е. Швыдкой? Ведь реконструкция началась, когда именно его, уроженца солнечной Киргизии, президент Путин назначил министром культуры и когда при поддержке власти он проводил на телевидении передачи «Русский фашизм страшнее немецкого», «Пушкин устарел» и учинял подобные тому воспитательные инъекции. Судя по всюду натыканным царским коронам, вензелю Николая Второго, которого недавно и Путин назвал Кровавым, и двуглавым орлам, неизвестно что ныне означающим, если не дуумвират, Швыдкой и есть автор проекта, который поверг бы в ужас Бове и Кавоса, а матушка Екатерина четвертовала бы киргизского лиходея.

Впрочем, вот он и сам, Михаил Ефимович, на экране телевизора. Сидит в кресле вальяжный, свежевымытый, довольный, будто в каждом кармане — по фунту сусального золота… Журнал «Российская Федерация сегодня» привел его радостное заявление: «Никогда деятели культуры не чувствовали себя так хорошо, как сейчас».

Никогда до тех пор, как культура не попала в лапы Швыдкого. Он каждому положил за пазуху по миллиону.

А кто вон там подальше? Ба, да это главный редактор «Огонька» Виктор Лошак, известный светильник разума, предлагающий судить людей за неугодные ему, Витюше, эмоции, великий мыслитель, заявивший недавно, что внешняя политика должна быть деполитизирована. Кто еще? Ксения Собчак с мамой и Наина Ельцина с дочкой. Ну, как же! Цвет общества, сливки режима, цимес демократии.

Ну, а кто тут из моих собратьев по перу? Что-то не вижу ни Юрия Бондарева, ни Валентина Распутина. Как же так? — ведь знаменитые писатели да еще Герои. А глава Союза писателей России Валерий Ганичев? А Александр Проханов и Станислав Куняев, редакторы известнейших русских изданий? А Татьяна Доронина и Николай Губенко? Уж эти-то двое — прямая родня Большому. Ведь какой прекрасный повод хоть немного сблизить всех. Нет! Путину и Медведеву, их администрации нужны только Швыдкой да Лошак, Наина да Собчак. Это их все. Ну, и еще Горбачев. Вон он сидит: жирный, расплывшийся, рыхлый…

* * *

Но — внимание! Отверзаются золотые врата, и вот сам президент. Легкой игривой походочкой идет на сцену. Зал встает и взрывается аплодисментами в честь носителя высокого звания. Четыре года носит. Легко ли? Первыми, понятное дело, вскакивают Швыдкой и Лошак.

Президент выглядел импозантно: черный костюм, белоснежная манишка, черная бабочка… Его речь была так возвышенна, что казалось: бабочка вот-вот замашет крылышками, поднимет оратора под потолок театра и будет носить его вокруг величественной хрустальной люстры из пластмассы. Так элегантно на моей памяти выглядели только великий Лемешев да бессмертный Козловский.

Я люблю, когда президент говорит все ясно и понятно. Например: «Свобода лучше, чем несвобода». Или: «Если начался пожар, то самое главное — погасить». Или: «Если у вас не работает отопление, надо жаловаться». И тому подобное. Но когда он пересыпает свою речь разными драйвами, трендами и прочей англичатиной, мне, признаться, иногда кое-что непонятно. Да и не только в англичатине второй свежести дело. Но я полагал: причина непонимания — в моих почтенных летах. Однако, оказывается, нет.

Вот молодая журналистка Е. Юрьева приводит выдержку из президентской речи: «Мы приняли решение о ставках обязательных страховых взносов. С одной стороны, они уменьшились, но, с другой стороны, мы вынуждены были пойти на определенные дополнительные платежи. Для большинства компаний тем не менее они понизятся, но для некоторых они станут более высокими… Я знаю, что Минэкономразвития над этим работало и соответствующие предложения были подготовлены, но, насколько я понимаю, в законопроект они не вошли».

Приведя этот текст, Е. Юрьева в отчаянии воскликнула: «Ничего не разберешь!» Ну, действительно, с одной стороны, для каких-то компаний — одно; с другой — для некоторых — почему-то противоположное; с одной стороны, Минэкономразвития над чем-то работал, с другой — он, президент, обязан, но не знает судьбу этой загадочной «соответствующей работы», и тут еще какие-то платежи, которые неизвестно кто кому и за что должен платить…

* * *

Если откровенно, иногда я не понимаю, что и Путинто говорит. (Между прочим, он на открытии не был. И это неспроста.) Вот на днях он нахваливал своего местоблюстителя: «На каком-то этапе Дмитрий Анатольевич посчитал целесообразнее сделать шаги в сторону гуманизации некоторых сфер нашей общественной жизни». На каком этапе? Каких «сфер»? Переименование милиции в полицию это гуманизация? Или расправа с Лужковым и Кудриным — шаги в гуманном направлении? У мета нет никакой симпатии ни к тому, ни к другому, но выволочка, принародно устроенная им, — это же полное бескультурье на государственном уровне под известным девизом «я начальник — ты дурак». И это тем более дико, что один «дурак» — еще ставленник любимого вами Ельцина, он лет пятнадцать работал мэром столицы, никаких претензий к нему у вас не было, а где-то на высочайшем уровне он даже был объявлен лучшим мэром всех столиц мира. А второй «дурак» десять лет был министром финансов, вас устраивал, вы его нахваливали, недавно повысили — инда вице-премьером сделали еще, но стоило ему где-то за кулисами высказать несогласие с Медведевым, что, по словам Путина, носило чисто эмоциональный характер, как тотчас за эти несанкционированные эмоции: «Пшел вон!» Это гуманизм? Демократия? Или — шаг в сторону гуманизма и стреляю без предупреждения?