Махабхарата. Книга I. Адипарва - [14]
Взяв его себе домашним жрецом, он, возвратившись, сказал братьям: «Сей избран мною наставником. Что он ни скажет, то должно исполняться вами без размышления». Услышав, как сказал Джанамеджая, братья его поступали так. Предписав так братьям, он отправился в Такшашилю[258]. И ту страну он подчинил своей власти.
В то же время жил некий мудрец, по имени Айода Дхаумья[259]. У него было три ученика: Упаманью, Аруни и Веда. Одного из учеников — Аруни — из страны панчалов он послал: «Ступай, заделай отверстие в запруде». Когда так наставник приказал, Аруни панчал отправился туда, но не смог заделать того отверстия в запруде. Удрученный этим он (наконец) нашел средство, подумав: «Хорошо, сделаю так». Он закрыл собою отверстие запруды. А тем временем, пока он лежал там, вода была задержана.
Вот через некоторое время учитель Айода Дхаумья спросил своих учеников: «Куда ушел панчал Аруни?». Те ему ответили: «Ты сам ведь его послал, сказав: „Ступай, заделай отверстие в запруде"». Услышав то, он сказал своим ученикам: «Так пойдемте все туда, где он». Явившись туда, он подал голос, взывая: «Эй, Аруни, панчал, где ты? Иди сюда, мой сын!». Аруни же, услышав голос учителя, быстро вылез из отверстия в запруде и, представ перед учителем, сказал ему: «Вот я. Сюда в отверстие запруды я вошел, чтобы удержать вытекающую воду, которую невозможно было остановить (обычными средствами). Как только я услышал твой голос, я быстро выпустил поток воды и предстал пред тобою. Посему я приветствую тебя. Прикажи, что я должен сделать». Ему учитель ответил: «Так как ты встал, отпустив поток воды, то ты будешь по имени Уддалака («Отпускающий»)». И учитель оказал ему милость: «А так как тобою мое повеление исполнено, то поэтому ты обретешь счастье. И все веды будут сиять тебе и все дхарма-шастры»[260]. Когда ему так сказал наставник, он отправился в желанную страну.
Другой же ученик Айоды Дхаумьи был Упаманью по имени. Его отправил учитель с повелением: «О Упаманью, мой сын, присмотри за коровами». И он по велению учителя стал смотреть за коровами. И, присмотрев за коровами в течение дня, он возвратился на исходе дня и, представ пред учителем, поклонился ему. Наставник увидел его полным (в теле) и сказал ему: «О Упаманью, мой сын, чем ты добываешь средства к жизни, ибо ты очень упитан?». Тот ответил наставнику: «Нищенством я добываю средства к жизни». Ему возразил учитель: «Не жертвуя мне, не должно употреблять милостыни». Тот же, сказав «хорошо», вновь стал охранять коров. И, присмотрев за коровами и потом возвратившись (домой), он предстал перед учителем и поклонился ему. Увидев его все таким же полным, наставник сказал: «О Упаманью, мой сын, всю без остатка милостыню я беру у тебя; чем же теперь ты поддерживаешь себя?». На вопрос учителя он отвечал: «Отдав тебе первую (милостыню), я иду собирать другую. Ею я и поддерживаю себя». Ему учитель возразил: «Такой образ действий по отношению к учителю не справедлив. Поступая так, ты создаешь препятствие к средствам жизни для других. Ты жаден!». Сказав «хорошо», он стал опять охранять коров. Присмотрев (за ними), он снова возвратился в дом учителя и, представ перед наставником, приветствовал его. И, увидев его все таким же полным, тот опять сказал: «О Упаманью, мой сын, я всю милостыню отбираю у тебя, а другую ты не собираешь, и ты все полный. Чем же ты добываешь средства к жизни?». Тот отвечал своему учителю: «О господин, молоком этих коров я поддерживаю себя». Ему наставник возразил: «Это незаконно, чтобы ты пользовался молоком без моего дозволения».
Выразив согласие словом «хорошо», он, присмотрев (весь день) за коровами, опять вернулся в дом своего учителя и, представ перед наставником, приветствовал его. Увидев, что он все также упитан, наставник сказал ему: «О Упаманью, мой сын, милостыни ты не ешь и другой не собираешь, молока не пьешь, и однако ты все же полный. Чем же ты теперь поддерживаешь себя?». На вопрос наставника тот отвечал: «О господин, я пью пену, которую испускают телята, когда сосут вымя маток». Ему учитель возразил: «Эти благородные телята из сострадания к тебе испускают изобильную пену. Поэтому, поступая так, ты точно так же создаешь препятствие к средствам жизни для телят. Даже пену ты не смеешь пить».
Тот обещал, сказав «хорошо», и лишенный пищи стал опять охранять коров. Получив такое запрещение, он милостыни не ел, а другой не собирал, молока не пил, пены не употреблял. Однажды в лесу, мучимый голодом, он съел (немного) листьев (растения) арка[261]. От тех же листьев арка, которые он съел, едких, горьких и тяжело перевариваемых, глаза (у него) заболели, и он ослеп. И когда он уже слепым блуждал там, он упал в яму.
А так как он не возвращался, учитель сказал ученикам: «Для Упаманью я наложил запрет на все. Он, конечно, рассердился. Оттого и не возвращается, отлучившись надолго». Сказав так, он отправился в лес и стал звать Упаманыо: «Эй, Упаманью, где ты? Иди сюда, мой сын!». Услышав зов учителя, тот громко отозвался: «Я здесь, о учитель, упал в яму». Его спросил наставник: «Каким образом ты упал в яму?». Тот отвечал ему: «Поев листьев (растения) арка, я ослеп, — оттого упал в яму». Ему сказал наставник: «Восславь обоих Ашвинов. Они вернут тебе зрение, ибо оба они врачеватели богов». Когда ему так сказал учитель, он стал славить Ашвинов, обоих богов, словами из гимнов Ригведы
М68 Древняя Греция / А. И. Немировский.- М.: Литература, Мир книги, 2004.- 496 с. Художник И. Е. Сайко Мифы и легенды народов мира – величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе – шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и Боттичелли.
В книгу вошли оригинальные документы первых вампирических расследований, заложившие основы европейских представлений о вампирах, в том числе знаменитый протокол «Visum et Repertum» (1732). Для настоящего издания все переводы и комментарии к ним заново просмотрены, исправлены и дополнены. Наряду с документами вампирических расследований 1725–1732 гг., книга включает некоторые свидетельства XIV–XVII вв. о вруколаках, протовампирах и ревенантах; данные тексты впервые переводятся на русский язык по первоизданиям и снабжены комментариями.
…Зимняя ночь. Тихо и темно вокруг. Только одно окно светится в улусе — хакасском селении. Береза во дворе боится веткой пошевелить, чтобы не вспугнуть песню. В доме на узорной белой кошме сидит хайджи — сказитель. Жилистой рукой он перебирает струны чатхана. Вокруг сказителя сидят слушатели — мужчины и женщины, старики и дети. Закрыв глаза, они покачиваются в такт мелодии. Песня тянется, как волшебная нить, из сердца в сердце, связывая единым дыханием сказителя и слушателей. Рокочут струны, и звучит древняя богатырская песня…
«Урал-батыр» – самое крупное и древнейшее эпическое произведение башкирского фольклора, дошедшее до нас из глубины веков. Оно занимает достойное место среди великих памятников литературного наследия народов мира. «Урал-батыр» переводили на русский, английский, французский, турецкий и другие языки. Но работа Айдара Хусаинова, по мнению народного писателя Башкортостана Ахияра Хакима, не пересказ эпоса, а талантливое воспроизведение всей его сложной композиционной и образной структуры, без ущерба смыслу и букве оригинала.Текст взят из «Лавки языков» и может отличаться окончательной редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.