Магнус Красный: Повелитель Просперо - [45]

— Мой господин, — Фальк оттолкнулся от косяка, рухнул в кресло второго пилота и поспешно пристегнулся, — как вам вообще удается держать курс?

Хмыкнув, примарх взглянул через бронестекло на безумный круговорот среди звезд, видимый ему даже сквозь ужасающий всепланетный ураган Моргенштерна.

— Есть штормы похуже этого, — сказал Пертурабо.

— Правда?

— Да. И мы не можем повернуть, только не сейчас. Источник совсем близко.

— Я не это хотел предложить, мой господин.

— Что же в таком случае?

— Ну, вообще, да, я хотел предложить именно это, — признался Барбан, вглядываясь в надвигающуюся грозу. Разряды молний озаряли пилотскую кабину. — Мне просто нужно понять, какую цель вы себе поставили.

Примарх ответил не сразу.

— Я хочу разрушить то, что убивает планету, — наконец произнес он.

— Как сказал магос Танкорикс, уже слишком поздно, и катастрофу на Моргенштерне не обратить вспять, — возразил Фальк. — Отыскав и уничтожив источник бурь, мы ничего не изменим.

— Я понимаю. — Дернув рычаг, Пертурабо отвернул от быстро разрастающегося ЭМИ-торнадо.

Десантный корабль недовольно взвыл, но примарх тут же выровнял измученную машину.

— Тогда зачем мы здесь, мой господин? Почему рискуем жизнями на этом задании?

— Потому что я не покину Моргенштерн, пока нашим врагам не отвечу ударом на удар! — огрызнулся примарх. — Я прослежу, чтобы виновники гибели этого мира поплатились кровью.

Фальк понимающе кивнул.

— Но отчего вы не сказали так сразу?

— Это чисто эмоциональная реакция, а мне нужно поддерживать репутацию.

«Грозовая птица» тошнотворно резко дернулась вниз, и Барбан крепче вцепился в сиденье. Цунами километровой высоты угрожали сбить машину с небес.

— Я сохраню вашу тайну, — пообещал воин. — Похоже, унесу ее в могилу.

Усмехнувшись, Пертурабо направил корабль в пологий спуск. Подрагивающие индикаторы на приборной доске указывали, что Имперцы достигли отправной точки апокалипсиса.

Примарх вел «Грозовую птицу» к стене непроглядной тьмы, нависшей над миром, подобно отвесной скале. Внутри их ждал лишь электромагнитный хаос.

— Держись, — сказал олимпиец. — Приступаем.

Люк был рассчитан на смертных созданий, однако Магнус все же протиснулся внутрь колониального звездолета, в тесный воздушный шлюз со стенами из матовой стали, выложенными керамической плиткой. Судя по немного скошенному полу, корабль приземлился неровно.

Дверь в дальней переборке была распахнута, за ней начинался длинный коридор с такой же отделкой. Из потрескивающих кабелей на потолке время от времени сыпались пучки белесых искр, что разгоняли темноту.

Выйдя из шлюза, примарх направился вглубь судна. Легионеры следовали за ним вдоль стен, упирая болтеры в наплечники. Перейдя к нижним Исчислениям, Магнус раскинул перед собой сеть пси-восприятия. Он не ощущал ни угроз, ни признаков жизни, однако держал наготове боевые заклятия. По горькому опыту, полученному за годы завоеваний, Циклоп знал, что не каждого врага можно обнаружить псионическими методами.

Какое-то незримое устройство, обнаружив присутствие воинов, зажгло горстку уцелевших световых шаров, что свисали с потолочных балок. Мигающий свет пролился на голые стены с расколотыми окнами и запертыми раздвижными дверями по обе стороны коридора. Чуть выше уровня пола виднелись смазанные пятна цвета ржавчины, в которых невозможно было не узнать кровавые отпечатки ладоней.

— Разумеется, как же без крови, — заметил Ариман, вставая за левым плечом примарха.

— Теперь только трупов не хватает, — добавил Фозис Т’Кар.

Магнус шагал вперед, к округлому пересечению проходов. По пути он заглядывал во все окна, но стекла были мутными от времени и дыма минувших пожаров. Циклоп ничего не различал внутри, в спертом воздухе пахло заброшенностью. Примарх начал проверять двери.

— Есть что-нибудь? — поинтересовался идущий справа Фозис. На кончиках его пальцев плясали разряды кин-энергии.

— Они запечатаны так же, как и входной люк, — сказал Магнус, добравшись до перекрестка четырех одинаковых коридоров. На стенах красно-золотыми письменами было обозначено, какой из них куда ведет.

— Вы можете прочесть? — спросил Азек.

— Нужно время, — ответил примарх. — Это наречие погибших Драконьих Народов.

— Атхарва был просто одержим теми краями, — припомнил Т’Кар.

— Возможно, интерес к восточным империям заставил его забыть об осторожности, — предположил Ариман.

Повелитель Сынов кивнул в сторону выцветших эмблем на переборках у потолка: крылатый посох, обвитый змеем[80].

— Тут находилась медпалуба.

Стены здесь также были запачканы высохшей кровью — артериальной, судя по густоте и ширине дугообразных следов. Помедлив, Циклоп приложил к стальной переборке ладонь и ощутил слабую, но регулярную пульсацию. На него накатила волна чьего-то застарелого ужаса, воспоминания о жуткой боли, однако определить источник эмоции Магнус не сумел.

— Сюда, — велел он, следуя в один из проходов по линии световых шаров.

Продвинувшись дальше, воины Тысячи Сынов обнаружили, что все коридоры приблизительно одинаковы, лишены обозначений и наводят на мысли о древней эпохе космоплавания. Легионеры не нашли ни архивов, ни останков членов экипажа — только очередные пятна крови. По дороге им попадались инфотерминалы, но устройства не были запитаны, и к тому же никто не знал, как получить к ним доступ. Тишину в корабле нарушали только отзвуки шагов Астартес и треск вокс-помех в их шлемах.