Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета - [133]

Сэм поклонилась:

– Всеотец, это великая честь для меня. Я никогда не смогла бы заменить Гуниллу. Всё, о чём я прошу, – это предоставить мне возможность доказать свою верность Вальгалле столько раз, сколько потребуется, чтобы ни у кого не осталось во мне сомнений. Я выбираю более опасную работу. Приказывайте, и я вас не подведу.

– Очень хорошо, – сказал Один. – Ты вновь сделала мудрый выбор, Самира. О твоих обязанностях мы поговорим позже. А теперь… Магнус Чейз!

И на экране появился я – на полпути с моста Лонгфелло в реку, с распахнутым в вопле ртом.

– Сын Фрейра, ты вернул из забвения Меч Лета. Ты не позволил ему попасть в руки Сурту. Ты проявил себя… ну, может, и не как великий воин…

– Вот спасибо, – тихонько пробормотал я.

– …но как выдающийся эйнхерий. Думаю, я выражу общее мнение всех присутствующих за этим столом танов, сказав, что ты тоже заслуживаешь награды. – Один бросил взгляд направо и налево.

Таны заёрзали и поспешно согласились:

– Да. Кхм. Безусловно.

– Это решение далось мне нелегко, – сказал Один, – но если тебе по-прежнему кажется, что Вальгалла не самое подходящее для тебя место, я могу отправить тебя в Фолькванг, ко двору твоей тётки. Возможно, тебе, как сыну вана, тот мир придётся больше по душе. Или же, – его синий глаз, казалось, пронзил меня взглядом насквозь, – я могу позволить тебе вернуться в мир смертных и освободить тебя от обязанностей эйнхерия.

По залу прокатился ропот, в воздухе сгустилось напряжение. По лицам собравшихся я догадался, что такое предлагают не часто. Один здорово рисковал. Если он отпустит на землю одного эйнхерия, то тем самым создаст прецедент. Что будет, если и остальные захотят вернуться?

Я посмотрел на Сэм, Блитцена и Хэртстоуна. На своих товарищей по этажу – Ти Джея, Хафборна и Мэллори. Впервые за долгие годы я не чувствовал себя бездомным.

Я поклонился Одину:

– Спасибо, Всеотец. Но мой дом там, где мои друзья. Я эйнхерий. Я один из ваших воинов. Другой награды мне не нужно.

Вся трапезная разразилась криками «ура» и другими одобрительными воплями. Эйнхерии застучали кубками по столам, мечами о щиты. Друзья окружили меня, хлопая по спине и плечам.

Мэллори поцеловала меня в щёку и сказала:

– Ты законченный идиот! – А потом шепнула на ухо: – Спасибо!

Хафборн взъерошил мне волосы:

– Ничего, мы ещё сделаем из тебя воина, сын Фрейра.

Один дождался, пока крики стихнут, и вскинул руку. Пульт в ней стал вытягиваться и превратился в сверкающее копьё.

– Пусть Гунгнир, священное копьё Всеотца, будет свидетелем: я дарую этим семерым героям позволение свободно странствовать по всем Девяти мирам, включая Вальгаллу. Куда бы они ни пошли, они делают это от моего имени, исполняя волю Асгарда. И пусть никто не чинит им препятствий, если не хочет лишиться жизни! – Он опустил копьё. – Сегодня мы будем пировать и чествовать этих героев. Завтра мы предадим огню и воде наших павших.

Глава 71. Мы сжигаем лодку-лебедя, наверняка нарушая закон

ТРАУРНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ СОСТОЯЛАСЬ у пруда в Общественном саду. Эйнхерии где-то раздобыли лодку в виде лебедя, хотя эти лодки обычно убирают на зиму[94]. Лодку слегка модифицировали, превратив в плавучий погребальный костёр для трёх валькирий. На груду дров положили завёрнутые в белые саваны тела, а сверху – оружие, броню и золотые украшения.

Пруд замёрз. Казалось бы, спустить на него лодку невозможно, но эйнхерии привели с собой дружественную великаншу по имени Хюррокин[95], ростом пятнадцать футов.

Несмотря на холод, Хюррокин была в шортах и футболке Бостонского гребного клуба, размера этак ХXXXXL. Перед началом церемонии она босыми ногами протопала по льду, очистив от него пруд и распугав уток, а потом вернулась на берег. Икры её покрылись блестящей ледяной коркой, но великанша почтительно ждала, пока эйнхерии подойдут и попрощаются со своими павшими валькириями. Многие клали в погребальный костёр оружие, монеты и другие памятные вещицы. Некоторые рассказывали о том, как Гунилла, Ирен или Маргарет принесли их в Вальгаллу.

Когда все простились с погибшими, Хельги зажёг костёр, и Хюррокин оттолкнула лодку от берега.

В Общественном саду кроме нас не было ни души. Возможно, людей отпугнула магия. А если кого-то всё-таки и занесло на прогулку – должно быть, гламур не позволил им увидеть толпу бессмертных воинов, взгляды которых были прикованы к пылающей лодке.

Я невольно покосился на укромное местечко под мостом, где ещё две недели назад ютился, лишённый дома и всех радостей жизни. Только теперь я готов был признать, в каком страхе жил всё это время.

Огонь взметнулся ревущим столбом, скрыв от взглядов тела валькирий, – и вдруг исчез, словно кто-то выключил газ. Остался только исходящий паром круг на воде.

Собравшиеся на похороны отвернулись от пруда и потянулись к отелю «Вальгалла» на Бикон-стрит.

Ти Джей дружески сжал мне плечо:

– Ты идёшь, Магнус?

– Идите, я скоро догоню.

Провожая взглядом своих товарищей по этажу, я с радостью увидел, как Хафборн Гундерсон обнял Мэллори Кин за талию, а она даже не попыталась отрубить ему за это руку.

Мы с Блитценом, Хэртом и Самирой постояли немного у пруда, глядя на завитки пара над водой.