Магия возмездия - [32]

ним отношениях. Только теперь я поняла, что духовная связь между родными чувствуется на расстоянии. Я должна была почувствовать опасность, ведь я же обращала внимание на странные вещи, которые происходили с отцом. Но наш канал астрального общения был заблокирован. Из-за этого я не слушала Джонни и уделяла отцу слишком мало внимания. Я была слишком поглощена собой, своей любовью и своими играми во взрослую жизнь, чтобы понять, что что-то не так. - Увидев, что Симка перестала записывать, Алена заволновалась: - Нет-нет, все это не то, мысли убегают, сейчас, сейчас...

- Что такого странного ты замечала в последнее время? - несколько резче, чем хотела, спросила Симка.

- Звонки по телефону. Кроме того, отец очень разнервничался по поводу кражи у него папки и портмоне и несколько раз сказал, что это не случайность. Да, машины! За мной несколько раз ездил неизвестный молодой человек на зеленой "Вольво". Я думала, что он хочет со мной познакомиться. Когда я рассказала об этом отцу, он побледнел и даже отобрал у меня ключи от машины на какое-то время. - Алена говорила четко и ясно, но было видно, что это дается ей с трудом и она старается изо всех сил. - Да, и самое главное. Однажды я ходила с друзьями в ночной клуб, у меня в тот день было очень плохое настроение, и я, в общем... - Алена замялась.

- Продолжай! - подбодрила ее Симка.

- ...Выпила сильно. Когда я пришла домой, отец не кричал,

не ругался, а просто долго-долго смотрел на меня, потом крепко

прижал к себе и сказал: "Я не могу доверить тебе это, хоть ты

моя единственная дочь". Я тогда ответила ему, что мне не нужны

его тайны, что у меня самой есть такие тайны, которые он никогда не узнает, потому что я берегу его нервную систему.

- Ты имеешь в виду Джонни? - с ужасом от того, что, возможно, придется узнать еще одну тайну, спросила Симка, но Алена ее не слушала.

- Господи, я еще рассмеялась! Дрянь, гадина, как я могла! А потом

сняла трубку, чтобы позвонить Джонни, и услышала, как отец разговаривал

с Анной, с этой "хрустальной вазой", как я ее называла про

себя. Мамочки, он доверил ей свою тайну, свою жизнь и умер. Нет,

его убили, а потом убили и ее! Ну, простите меня! Я не хотела,

простите меня! - Алена затряслась в приступе беззвучного плача.

Симка попыталась успокоить ее, но безуспешно - Алена зарыдала в голос:

- Папа, папочка, я ничего не знаю, но меня тоже убьют,

как и тебя. Они кругом, они следят за мной, я чувствую, как на

меня смотрят, как наблюдают за мной и ждут, что я буду делать. Это

такая мука - жить под микроскопом. Но я никому не могу ничего

объяснить, почему все думают, что я больная?

Не слушая Аленины вопли, Сима придвинула ей стакан с микстурой, вложила в искривленный плачем рот пару таблеток снотворного. Алена, продолжая причитать, неожиданно послушно выпила и таблетки, и микстуру, голос ее становился все тише, и вскоре она перешла на еле слышное бормотание:

- Джонни, я буду ждать тебя, я сделаю все, как ты хочешь. Папочка,

больше я никогда тебе ничего не расскажу. Прости меня, папа.

Симка легко подхватила на руки практически невесомую девушку и перенесла

ее в комнату на диван.

- Не уходите, - попросила Алена; глаза ее слипались. Вдруг

она схватила Симку за руку и, притянув к себе, прошептала ей в

ухо: - А ведь тьма все знала!

- Какая еще тьма, не выдумывай, - успокаивающим тоном тихо

сказала ей Симка. - Спи.

Последнюю фразу можно было и не говорить, потому что Алена, свернувшись

маленьким калачиком на большой Симкиной постели, мгновенно заснула.

Выйдя из комнаты, Симка сначала открыла новую пачку сигарет и жадно

затянулась, потом пододвинула телефон и быстро набрала загородный

номер. Трубку взяли только после семнадцатого гудка, когда Симка,

уже отчаявшись, хотела дать отбой. Услышав недовольный и встревоженный

голос матери, постаралась быть предельно краткой:

- Мам, не волнуйся.

- Да ты хоть знаешь, что у нас сейчас творится? - разгневанно

спросила Марина Алексеевна.

- Мам, дай договорить. Она у меня, слышишь, Алена у нас в квартире,

перебила ее Сима.

- Ты ей что-нибудь давала?

- Я дала ей успокаивающей микстуры и таблетку снотворного, сейчас

она спит, но лучше пусть кто-нибудь подъедет за ней, а то через час

я сама усну, поскольку кофе больше у нас нет.

- Потерпи часок, сейчас за ней приедут, - уже

намного спокойнее сказала Марина Алексеевна, - она при тебе

приняла лекарства?

- Да, при мне. - Симка несколько помялась и вдруг совершенно

неожиданно для себя спросила: - Ма, а нельзя ей как-нибудь

без больницы обойтись? Жалко девчонку.

- Давай не будем это сейчас обсуждать, жди ребят, - отрезала

Марина Алексеевна, - поговорим дома.

Передавая спящую Алену на руки двум огромным санитарам, Симка посмотрела на спящую девушку и почувствовала неприятный осадок в душе.

"Неужели гуманность - это заразно? Все! Никогда больше не буду общаться с психически больными людьми", - уговаривала она себя, пытаясь успокоить свою совесть, взбудораженную чужим бредом. Но одна мысль все-таки не давала Симке покоя: "Ведь она прибежала к тебе босиком, из загорода, умоляла не сдавать ее в больницу, но ты все равно ее туда сплавила".