Магия восьмиугольника - [34]

– Ничего не поделаешь, – прозвучало как стон боли. – Мне только вам поверить и осталось, мисс.

Лотта бросилась вперёд, её руки опустились на плечи ползущей.

– Лорри! – позвала она, и девочка стала пробиваться к ним сквозь сугробы.

Вместе они подняли на ноги тощую, одни кости, женщину, которая тряслась так, что всё её худое тело дёргалось.

– Нэкки! Нэкки! – она попыталась нагнуться за свёртком и чуть не упала, если бы не Лотта.

– Идите! Идите же! – подгоняла их Лотта. – У нас мало времени! Лорри, подбери младенца!

Младенца? Лорри посмотрела на на свёрток, который не шевелился, не пищал. Младенец? Ещё не веря в это, девочка лихорадочно нагнулась и подхватила свёрток, замотанный в промокшую от снега шаль. Она действительно держала в руках маленькое тельце. Путаясь в юбке, она влезла обратно в сани и почувствовала, как что-то шевельнулось у неё на груди.

Кое-как они втиснулись в сани и Лотта ударила вожжами. Бевис повёз их вперёд, через мост, по дорожке к Дому, и свернул мимо ворот в конюшню. Кто-то бежал по снегу навстречу им.

– Мисс Лотта?

– Будь внимателен, Финеас. У нас могут быть незваные гости.

Парень кивнул.

– Если они придут, я найду что сказать. Помочь не надо?

– Потом. Лучше сторожи снаружи. Лорри шла по расчищенной дорожке следом за Лоттой и найденной женщиной, всё ещё прижимая к груди ребёнка. Они подошли к чёрному ходу. В окнах горел свет. Войдя в прихожую, Лори услышала лёгкий шум множества голосов. Они сразу свернули на кухню. От плиты к ним обернулась девушка. Когда она увидела женщину, которую поддерживала Лотта, её глаза мгновенно расширились, но она тут же совладала с собой и, не проронив ни слова, бросилась ко второму выходу из кухни. Они быстро провели женщину через зелёную спальню в комнату с полками и рисунком на полу. Лотта опустила женщину в кресло. На мгновение та обмякла, и Лорри показалось, что она сейчас свалится на пол. Затем, с видимым усилием, женщина выпрямилась и протянула к ним руки:

– Нэкки! Дайте мне моего Нэкки! – она отчаянно посмотрела на Лорри и та торопливо положила младенца ей на колени.

Когда женщина развернула изодранные тряпки, Лорри увидела, что это был вовсе не младенец. Это был уже подросший малыш, с большими глазами на сморщенном личике. Он поднял ручки, погладил лицо склонившейся над ним женщины и издал странный звук, пыхтящий негромкий вскрик, непохожий ни на человеческую речь, ни на крики обычных детей.

– Нэкки! – женщина покачивала его, прижав к груди. Лотта шагнула к двери. Там уже появилась девушка с кухни – это была Феба – с подносом, на котором стояли миска и кружка.

Лотта поднесла их женщине.

– Пейте. Это горячее и придаст вам сил. А они вам понадобятся.

Женщина глянула на Лотту, взяла с подноса кружку и сделала глоток. Потом она протянула кружку ребёнку, который жадно припал к ней. Женщина снова подняла глаза на Лотту.

– Мы беглые, из-за реки.

– Я знаю. Но здесь вы в безопасности.

Женщина словно не слышала её слов.

– Нэкки! Они хотели продать меня без Нэкки. Он никому не нужен. Не умеет ни ходить, ни говорить. Если бы не его мама, Нэкки бы давно помер. Но всё равно, он не мусор, который можно выбросить. Он кое-что умеет своими маленькими ручонками. Вот посмотрите, мисс, вы только посмотрите… Нэкки сделал все это сам!

Женщина вынула у мальчика из рук кружку и, поставив её на поднос, который всё ещё держала Лотта, принялась копаться в своём бесформенном тряпье. Вытащив оттуда маленький квадратик плетёной циновки, она протянула его Лотте. В свете лампы он неожиданно заблестел яркими цветами. Перья, поняла Лорри. Петушиные перья.

– Нэкки – он сам сделал это. Сделал всё сам для его мамы, которая его так любит! И с головой у него всё в порядке, что бы там старая миссис не говорила. Я не отдам моего Нэкки. Я услышала, как они говорили, что хотят продать Коул, – это я, мисс. Тогда я просто подхватила Нэкки и бросилась бежать, что было духу. И куда глаза глядят.

– Больше вам не придётся убегать, – успокоила её Лотта. – А теперь поешьте. В миске славный суп, Коул. И не волнуйтесь; здесь вы в безопасности.

– А так бывает? Разве есть где-нибудь безопасное место для меня и Нэкки?

– Это место здесь, – голос Лотты стал твёрдым и уверенным. – Лорри, отнеси это, пожалуйста, Фебе.

И она протянула ей поднос с пустой кружкой и миской.

Лорри вышла обратно в коридор. Здесь не было ни лампы, ни свечей, очень темно. Девочка даже слегка испугалась этой темноты – ей показалось, что она как-то движется вокруг неё. И темнота тут же пропала, а вместе с нею и коридор – Лорри снова сидела перед кукольным домиком.

Тучи сгущаются

– Тётя Маргарет! – Лорри держала на коленях один из тётиных альбомов по истории моды. – Как ты думаешь, сколько лет мисс Эшмид?

Тётя оторвала взгляд от своих эскизов.

– Не имею ни малейшего понятия, Лорри. Но если судить по тому, что она рассказывала… – тут тётя Маргарет задумалась.

– Вот посмотри, видишь это платье? Точно такое же, как носит мисс Эшмид. Но здесь написано, что такие носили в 1865 году. Зачем мисс Эшмид носить платье, которому больше ста лет?

– Ну, наверное, потому, что ей так хочется, крошка. И потом, её платью вовсе не сто лет. Оно просто сшито по старым выкройкам. Ты же знаешь, мисс Эшмид не выходит из дому. Может быть, ей просто нравятся платья того времени. Они такие красивые. И потом, таких тканей сегодня уже не отыщешь.