Магия вето - [7]

Это явно представитель местной власти, потому что приказал Грому помочь мне двигаться, и тот безропотно тащил меня. Сам я идти не мог — каменная кувалда крепыша сломала бедро. Тот теперь с недовольной рожей пыхтел мне в ухо, и я едва успевал скакать за ним на одной ноге.

— Безлунь, — с ненавистью шептал Гром мне в ухо, — Я тебе устрою хреновастенько…

Меня он мало интересовал, я пытался понять, почему не чувствую псионику. Так ведь и сдохнуть не долго.

По бокам от нас стучали каблуками по полу хмурые молчаливые конвоиры, судя по всему, охранники в этой академии. Форма у них тоже была синяя, почти чёрная, и тоже вызывала у меня вопросы — слишком старомодная, но уже явно не царских времён.

На поясах у них висели узкие загнутые сабли с позолоченными эфесами, что в который раз поломало моё представление об этом мире. Я не жду плазмомётов, но где хотя бы огнестрелы?

Позади нашей процессии ворчали остальные участники драки. Хотя скорее наблюдатели — тот самый пеликан с чубом шёл за нами с двумя прихвостнями, которых я даже не запомнил.

— Это он, этот Василий всё натворил! — пеликан не выдержал, и всё же повысил голос.

В кого он тыкал там пальцем, можно было не гадать.

— Хочешь сказать, пустой вырубил Плетнёва?

— Да нет, господин магистр, просто эта чушка…

— Чушка?

Мы все резко остановились, я едва не опёрся сломанной ногой, и у меня потемнело в глазах. Жжёный пёс, как больно-то! Там не просто перелом в бедре: явное смещение, да ещё пара осколков попали в мягкие ткани.

Коридор с витражными окнами, по которому нас вели, пульсировал у меня в глазах от светлого к тёмному. Я давно отвык чувствовать боль во всей её гамме чувств, и теперь только очухивался время от времени, чтобы слушать и смотреть.

Пока возникла заминка, я попытался отрезать страдания силой воли. Если нет псионики, хотя бы самовнушением справиться. А дыхательные практики ещё и вспомнить надо.

— Чушка?! — с явным холодом ещё раз переспросил магистр, даже не оборачиваясь.

— То есть, Иван Петрович, я имел в виду… — голос пеликана задрожал.

— Думаю, я потом с вами разберусь.

Топот ног позади сообщил, что пеликан с дружками нас покинули. Мы двинулись дальше, и Гром грубо вздёрнул меня за руку, чтоб подтянуть на плечо.

Я вскинул голову…

Солнечные лучи сквозь окна освещают на стенах картины. На полотнах изображены люди в военных сюртуках, в плащах, в старомодных одеждах. Они застыли в боевых стойках, и художник почему-то нарисовал их со светящимися руками. Один так вообще бьётся с каким-то уродливым гуманоидом…

Я попытался рассмотреть чудовище, но снова потемнело в глазах. По привычке моё внимание полетело к затылку, чтобы получить управление над внутренней энергией… Пусто.

— Вы знаете, в чём ваше великое предназначение? Это один день, от которого зависит судьба всего мира. Маги Первого дня испокон веков, плечом к плечу, сила к силе, стояли на защите…

Тут у меня снова выстрелила боль, только почему-то в рёбрах. Я аж прикусил губу, почувствовав удар исподтишка.

— Хреновастенько, да? — с фальшивой заботой пропыхтел в ухо Гром.

Ну, жжёный псарь! Лысый уродец воткнул мне кулак в рёбра, пока никто не видел…

Меня на некоторое время выкинуло в омут боли, где я мог только прыгать на здоровой ноге, чтоб окончательно не свалиться. Вот же урод, толчковый пёс!

Гром весело сопел под ухом, пока я приходил в себя, а потом снова попытался ударить в рёбра. Вот только я уже почувствовал движение его плеч, и на пути его кулака оказалась моя ладонь. Хоть удар и смазался, моим тонким пальцам всё равно пришлось несладко.

Твою псину, либо что-то у этих псовых умников пошло не так, либо… Да никакая это на хрен не иллюзия!

Меня отпустило, снова прояснился перед глазами коридор, и я почувствовал, что могу управлять телом. Спустя пару секунд до меня дошло, что скорее всего мой седой Вася просто потерял сознание.

Стало намного легче, и я стал пробовать прислушиваться к телу. Так, импланта нет, значит, надо прощупать чакры самому, по старинке. Мысленный взор на самую макушку…

И опять кулак в рёбра. Я зашипел от боли.

Ни мужчина впереди, ни конвоиры по бокам никак не реагировали на это. Нет, этот лысый хмырь мне сосредоточиться не даст.

— И прошу вас не питать иллюзий, Фёдор, — громко говорил мужчина, идущий перед нами по длинному коридору, — Применение магии в стенах академии, да ещё и против будущего соратника…

— Да, — подал голос мой носильщик.

Фёдор, значит… Я покосился на лысую физиономию под боком — Гром с ненавистью сверлил взглядом спину впереди. Ох, не любит он магистра почему-то.

— Фёдор, вы должны знать, чем это карается, — продолжал сопровождающий, — Я понятно изъясняюсь?

— Понятненько, — заметно сникшим голосом ответил Гром.

— Псс… — я привлёк его внимание.

Он повернул слегка удивлённое лицо… и тут я протаранил лбом ему нос. Смачно вошло, мне даже послышался хруст. Надо отдать должное здоровяку, он лишь замычал, не стал орать.

— Всё, на хрен, тебе не жить, — прошипел Гром, схватившись за переносицу.

Магистр повернулся.

Мы так и застыли: Гром с зажатым носом, из которого потекла кровь, и я на одной ноге, опираясь на плечо сопящему здоровяку.