Магия в теории и на практике - [29]

Когда Уолтер Рэли[165] швырнул свой плащ на грязную дорогу — он всего лишь воспользовался шифром, продиктованным стечением обстоятельств, чтобы сказать королеве Елизавете о своем желании стать ее другом. Он не мог выразить это желание никаким иным образом. Смысл его поступка определялся сложившимися обстоятельствами. Но реальность не имеет никакой причины воспроизводить себя исключительно в данной конкретной форме. Ей нет нужды помнить о том, что столь экстравагантный ритуал когда-то пригодился для того, чтобы выразить поклонение. Поэтому, если вы вспомнили, что в предыдущей жизни были Цезарем, — это вовсе не повод бросать жребий и переходить Рубикон.

Всякое состояние духа может быть выражено бесконечным множеством действий в бесконечном множестве обстоятельств. Вспоминайте лишь о тех событиях, которые непосредственно связаны с присущей вам склонностью воображать то, что вы предпочитаете воображать.[166]

Подлинные воспоминания почти неизбежно объясняют вам вас самих. Предположим, например, что вы питаете инстинктивное отвращение к какому-то определенному сорту вина. Как бы вы ни пытались, вы не можете понять, в чем его причина. Далее предположим, что, исследуя некоторые из своих предыдущих инкарнаций, вы вспоминаете, что умерли от яда, подсыпанного именно в такое вино. Таким образом выходит, что, однажды обжегшись на молоке, вы до сих пор дуете на воду. Здесь мне могут возразить, что в таком случае все предыдущее воплощение может быть фантастическим порождением вашего либидо — в полном соответствии с теорией Фрейда. Возражение верное; но оно практически теряет смысл в том случае, если вы не осознавали своего инстинктивного отвращения до тех пор, пока Магическая Память не обратила на него ваше внимание. Фактически сущность такой проверки заключается в том, что память указывает вам на нечто, являющееся логическим следствием предпосылок, возникших в прошлом.

В качестве примера мы можем процитировать некоторые из воспоминаний Мастера Териона. Последовав за вереницей своих мыслей, он вспомнил, что когда-то жил в Риме и звался Марием Аквилием.[167] Весьма маловероятно, что

а) этот иероглифически записанный способ самоанализа и

б) обычная интроспекция, основанная на умопостижимых принципах

каким-либо образом связаны между собой. Мастер Терион непосредственно вспомнил различных людей и различные события, связанные с этой инкарнацией; и все они сами по себе выглядели вполне реально. Почему именно эти люди и эти события попали в сферу его внимания? На то не было никакой конкретной причины: в момент вспоминания они были абсолютны и никак не связаны с событиями нынешней жизни. Однако последующее изучение магических записей[168] показали, что Деяния Мария Аквилия в действительности так и не достигли своего логического результата, ибо были прерваны смертью этого романтического негодяя. Но могут ли существовать причины, не имеющие следствий? Вся Вселенная единодушно отрицает это. И если возможные следствия этих причин возникли на жизненном пути Мастера Териона, то это, несомненно, служит самоочевиднейшим и разумнейшим доказательством его тождества с Марием Аквилием. Ведь никто не удивляется тому факту, что наполеоновские амбиции привели к уменьшению среднего роста французов. Мы знаем, что всякая сила должна как-то реализоваться; и тот, кто поймет, что внешние факты — не более чем симптомы внешних понятий, без особого труда сможет определить соответствия между двумя личностями.

Но выступать в защиту Магии — вовсе не значит отстаивать объективную значимость этих соответствий. Наивно полагать, будто Марий Аквилий существовал в действительности. Это заботит нас не более, чем математиков, рассуждающих о 22-мерном пространстве, волнует факт реального существования такого пространства. Мастер Терион не станет рыться во вчерашних газетах, чтобы выяснить, был ли он на самом деле Марием Аквилием, и был ли на самом деле этот Марий Аквилий, и есть ли на самом деле Вселенная, или же она всего лишь кошмар, привидевшийся с пьяных глаз. Его воспоминания о Марии Аквилии и похождениях данного персонажа в Риме и в Черном Лесу не значат ровным счетом ничего — ни для него самого, ни для всех остальных. Но вот что действительно важно: Мастер Терион нашел необходимую символическую форму; истина это или ложь, но она помогает ему развернуться в более выгодном направлении. "Quantum nobis prodest hec fabula Christi!"[169] Все Эзоповы басни — явная ложь, но это не умаляет их ценности для рода человеческого.

Таким образом, вся Магическая Память сводится здесь к приему, позволяющему вывести наружу свою внутреннюю мудрость. Но это вовсе не значит, что в ней стоит сомневаться (разве что уж в самых крайних случаях!). Самое сильное доказательство истинности любой научной гипотезы состоит в том, что ее предсказания подтверждаются объективными фактами. Но ведь известно, что все объективное при необходимости всегда может быть выражено в субъективных символах; выражать же субъективное через объективное — явная бессмыслица. Как бы мы ни объясняли то или иное свидетельство, его относительная истинность всегда зависит от его же собственной внутренней связности. А посему мы можем сказать, что всякое магическое воспоминание подлинно в том случае, если оно объясняет наше внутреннее или внешнее состояние. Все, что проливает свет на Вселенную, все, что открывает нам самих себя в этом загадочном мире, мы должны принимать благосклонно.