Магия уборки - [13]

— И не смог? Он убил столько людей из-за идиотской идеи?

Я не знала, чего в моем голосе больше: злобы, отчаяния или горечи.

— Он смог, погасил всплеск и загнал его энергию в мощнейшие накопители.

А вот Эйдан был спокоен, внешне так точно. По его голосу не получалось определить, как он отнесся к произошедшему.

— Надо отметить, что и всплеск был слабый, с таким бы справился любой специалист, но все же это оказался настоящий прорыв. К исследованиям присоединился отец. Даже мама, изначально не одобрявшая затею, заинтересовалась.

— А вы? — Почему-то мне было важно знать степень причастности Эйдана ко всему этому.

— Я учился в академии, мне только-только исполнилось восемнадцать. Братья служили кто где. Нас не было дома, когда все произошло.

— Произошло что?

— Я не знаю, Шеран. Никто так и не выяснил, не разобрался в записях, хотя я абсолютно уверен, что эксперимент записывали по шагам, но что именно пошло не так, до сих пор непонятно. А расследование проводилось на совесть, уж поверьте.

Некромант поставил на подоконник вновь опустевший стакан.

— Когда прибыла группа ликвидаторов, в доме спасать было некого. Ни прислугу, ни родителей. В городе же, думаю, вы и без меня знаете, что творилось. Дознаватели потом здесь все вверх дном перевернули, но формально предъявить моей семье нечего: не удалось даже доподлинно установить связь эксперимента с энергетическим всплеском. Все сошлись только в одном: такого не должно было случиться. Даже если накопители каким-то образом сработали, энергия в них нейтральная, она бы скорее дом разнесла, а не создала…

Эйдан замолчал, резко встал и налил себе еще один бокал. Правда, пить не спешил.

В комнате повисла напряженная вязкая тишина, даже воздух и тот загустел, иного объяснения, почему так трудно стало дышать, у меня не нашлось.

Возможно, поэтому наружу вырвались слова, которые я совсем не планировала выпускать из себя, как и сопутствующие им эмоции.

— Меня до сих пор мучают кошмары. Кажется, что все уже давно прошло, но потом что-то случается, и они возвращаются. И это с тех пор я не переношу некромантскую магию. Правда, и сталкиваюсь с ней нечасто.

Эйдан молчал, возможно, ему нечего было сказать, кроме уже озвученного. Или просто не знал, что именно говорить. А вот меня прорвало.

— Я помню тот день, мне едва исполнилось шесть, но я все помню. Погода стояла отличная, на улице жара и духота. Соседские ребята предложили сбежать на речку, хотя мне строго-настрого запрещалось. Я сначала отказалась, но меня стали дразнить трусихой. В итоге я все-таки пошла и просидела почти все время на берегу, потому что плавать толком не умела. — Понятия не имею, зачем вся эта ерунда Эйдану. Но, вопреки всему, он слушал очень внимательно, и это побуждало говорить дальше.

В тех воспоминаниях я мучилась от жары, а возле воды еще и комары с мошкарой докучали, хотелось пить. И всю обратную дорогу я ныла, как устала и как мне плохо.

— Когда мы вернулись в город, сразу поняли, что что-то не так. Собаки не лаяли, бездомных котов, разморенных жарой и прячущихся в тени, не видать. На окраинах всегда куры, петухи бегали, мимо некоторых не пройти было — сразу налетают. А тут вообще никого. Мы шли и ничего не понимали. А потом одна из дверей открылась, и нам крикнули, что нельзя ходить по улицам, нужно прятаться. Сказали, что на улице нежить. Мы же толком и не поняли, как это опасно, побежали по домам.

Я обхватила себя руками, чувствуя, как меня колотит, будто от озноба, буквально трясет.

— Шеран, — подал голос некромант, и я очнулась. Поняла, что если не договорю сейчас, то никогда уже не выскажусь. А закончить историю почему-то было очень важно.

— Я побежала домой, — тараторя, продолжила я. Перед глазами в такт словам так же быстро мелькали дома и улочки. Уставшая и голодная, а еще напуганная, маленькая я думала лишь об одном: надо быстрее к родителям в дом. Там безопасно. — Мы все побежали, жили-то рядом. Помню, я еще добежать к себе не успела, у нас небольшой дом, тут недалеко, — я оглянулась, окна как раз выходили в нужную сторону. Может, если бы сад так не зарос и его не забывали нормально прореживать и спиливать макушки деревьев, то было бы видно нашу крышу. — С нами гулял мальчик, Поль, он ближе всех жил и забежал первым… — Договорить, что умер он тоже первым, я уже не смогла.

Эйдан подошел ко мне, сел на корточки и взял мои руки в свои. Удивительно, но я вцепилась в него, как утопающий в протянутую веревку. Воздуха по-прежнему не хватало, но воспоминания накатывали, их нужно было выплеснуть хоть на кого-то, пусть и случайно оказавшегося рядом.

— У меня дома были родители… Я испугалась, но крики друзей, успевших забежать к себе… Не знаю, как я поняла, почему не зашла сразу, как все, через дверь, а заглянула в окно. Следы крови повсюду… И тела родителей, лежавших на полу, но почуявших меня и начавших шевелиться…

Некромант закрыл глаза. Было видно, что он хоть и не виноват, но чувствует вину за произошедшее. И в его глазах я видела не жалость, а понимание. Ведь он точно так же потерял родных.

— Меня спасла тетушка Лу, у нее возле нашего дома всегда была кафешка со своей пекарней, очень вкусная, одна из лучших, — зачем-то поделилась я. — Лу меня из окна увидела, выскочила, схватила и затащила к себе. А дальше мы вместе ждали помощи. Сидели на полу и ели булочки… — И все время потом, когда мне становилось грустно, тяжело и плохо, я шла и покупала выпечку. Даже странно, что не располнела. Наверное, потому что в другое время ела мало.