Магия пустыни - [25]

— Ну что ж, так обычно и бывает, когда мужчина берет себе любовницу.

— Это зависит от того, что ты понимаешь под этим словом. Я думала, ты хотел, чтобы у нас была возможность дарить друг другу свою любовь. В пустыне все было иначе. Там мы просто были двумя людьми, которые… которые хотели друг друга. Я люблю пустыню. Там такая чистота и ничто не может тебя унизить. Это заставляет воспринимать вещи вокруг себя так естественно… — Сэм запнулась и покачала головой. — Все казалось таким правильным там. Просто мы двое и пустыня. И ничего больше. Это все, что я хочу от тебя, Вере. Я не хочу быть разряженной в пух и прах словно… словно ценный трофей…

Вере слышал боль в ее голосе. Это затронуло ту части его души, которая, казалось, навсегда была защищена от любого прикосновения. Пустыня отметала прочь всю глупую мишуру богатства и положения, оставляя человека таким, каким он был на самом деле. Кто-то любил пустыню, кто-то боялся ее. Вере ее любил.

Он чувствовал, как эхо ее горячих слов проникло сквозь плотную защитную стену, возведенную вокруг его эмоций. Непрошеные мысли и чувства грозили сломить этот барьер, наполняя Вере ненавистью к женщине, которая вызвала их.

— Слишком поздно менять решение, — сказал он.

Он знал, что слухи об их зуранском шопинге скоро достигнут ушей эмира, а это послужит дополнительным доказательством тому, что Сэм действительно его любовница.

Игнорируя все глянцевые журналы, щедро разложенные в салоне самолета, Сэм открыла маленькую книжку в мягкой обложке, которую купила в Зуранском аэропорту.

Девушка не имела ни малейшего представления, где вся ее одежда, да ее это и не беспокоило. Она чувствовала себя опустошенной, полностью погруженной в собственное отчаяние.

Когда Вере попросил ее быть его любовницей, она представляла себе долгие часы их близости, а не шопинг-туры с ним, занятым деловыми телефонными переговорами и не делающим даже попытки поцеловать ее. Надо признать, что спальня в самолете не слишком-то располагает к интимности, но разве трудно найти какой-нибудь предлог, чтобы увлечь ее туда и просто поцеловать? Он мог бы понять, насколько чужим и непривычным ей все кажется здесь. Не так уж много нашлось бы женщин, которые не чувствовали бы себя в ее положении так же.

Телефон Вере зазвонил, определив номер Дракса.

Когда принц встал и повернулся к ней спиной, Сэм тоже поднялась и направилась в спальню, чтобы дать ему возможность спокойно поговорить.

— Я уезжаю сейчас на Международную финансовую конференцию, — объявил Дракс, — но, думаю, тебе хотелось бы знать, что сообщают наши агенты о твоей мисс Маклеллан.

Вере хотел возразить, что она вовсе не «его», когда осознал, что теперь это вряд ли будет правдой.

— Боюсь, мы вытянули пустую карту. Кому бы ни заплатил эмир, но только не Саманте Маклеллан. Наши люди просмотрели всю ее жизнь, можно сказать, под микроскопом, и не нашли ничего, что могло бы хоть как-то связывать ее с эмиром. Любопытно только, что кто-то тайно пользовался ее компьютером и, возможно, интересовался ее исследованиями.

Значит, Сэм была не тем человеком, кому заплатил эмир.

Вслед за первым шоком пришла волна эмоций, которая смела прочь все его защитные барьеры. Теперь ему нечего было скрывать от себя, что происходило с ним. Теперь незачем защищаться от того, что она заставляла его чувствовать.

Вере попытался сосредоточиться на практической стороне дела.

— Она подняла вопрос о том, что курс реки был изменен, — сказал он. — Должно быть тот, кто работает на эмира, слышал об этом и решил, что эмир мог бы использовать данную информацию.

— Следовало бы проверить ее коллег.

— Верно. Ты, кстати, когда планируешь вернуться обратно в Дхуран?

— Точно не знаю. Я уже отправил Сади домой. Ей осталось несколько недель до родов, так что, сколько бы я по ней ни скучал, прежде всего ей нужен отдых.

— Дракс …

— Да?

— Я сейчас возвращаюсь в Дхуран, и со мной Саманта Маклеллан. Вообще это долгая история…

— И не надо ничего больше говорить, — рассмеялся Дракс. — Я и сам когда-то был в таком же положении. Могу догадаться по твоему голосу, что случилось. И если у тебя есть какие-то проблемы, чтобы уговорить ее выйти за тебя замуж, то… — тут голос Дракса пропал и связь прервалась.

Нет смысла перезванивать ему, подумал Вере. Что, в конце концов, он, Вере, мог возразить? Что брат его не так понял? Что, подобно всем влюбленным, Дракс автоматически переносит свое состояние на других? Кроме того, сейчас ему как никогда в жизни хотелось побыть наедине с собой.

Сэм абсолютно непричастна ко всей этой заварухе.

Агенты, которых они нанимали, слишком опытны, чтобы ошибиться, так что у Вере не было ни тени сомнения в том, что сказал ему Дракс. Значит, в качестве любовницы Сэм ему уже не нужна. Не было никакого смысла утверждать ее на эту роль, если не ей заплатил эмир.

Вихрь эмоций закрутился внутри него. Страх, злость, враждебность тянули его в прошлое, к потере матери. Но радость, нежность и чувство вины за то, что неверно судил о ней, словно легчайшей золотой цепочкой оплели его сердце.

По привычке он позволил более старым, темным эмоциям взять верх в этой борьбе. С ними он чувствовал себя в безопасности. Они не просили его ничего сделать, кроме как продолжать верить в то, во что он верил до сих пор. И конечно же, навсегда удалить Сэм из своей жизни.