Магия, пропитанная ядом - [3]

Я сварила ту роковую чашку чая для мамы и Шу из брикета чая, который обычно раздают всем подданным императора на празднике середины осени[2]. На мгновение, когда обжигающая вода просочилась сквозь брикет листьев, мне показалось, что я увидела змею – белую и мерцающую, она извивалась в воздухе. Когда я отмахнулась от пара, она тут же исчезла. Мне бы следовало предпринять что-то, вместо того чтобы отвергать знаки.

Но вскоре губы моей мамы почернели. Змея была предзнаменованием, предупреждением богини. Я не прислушалась. Даже когда яд до боли разрывал тело моей мамы, она приготовила целебный эликсир для моей сестры, чтобы очистить ее желудок, и спасла ей жизнь.

По крайней мере на время.

Я выбираюсь из постели, стараясь не тревожить покой сестры. Уложить оставшиеся вещи не займет много времени. Я складываю в мешок одежду вместе с единственным ценным предметом, который у меня есть, – ожерельем, которое мне подарили на десятый день рождения. Я продам его, чтобы получить немного денег для своего путешествия в столицу.

– Нин! – шепот Шу прорывается сквозь ночь. Похоже, она все-таки не смогла заснуть. Мое сердце разрывается при виде ее бледного, как молоко, лица. Сестра похожа на дикое существо из маминых сказок – глаза, светящиеся безумием, спутанные волосы, обрамляющие ее лицо, она – олень в человеческом теле.

Я становлюсь на колени рядом с ней, руки сестры находят мои, когда она протягивает что-то маленькое и завернутое в ткань. Острый конец булавки укалывает мою ладонь. Развернув платок, я поднимаю его на лунный свет и вижу шпильку, украшенную драгоценными камнями. Подарок одного из благодарных маминых посетителей – роскошное воспоминание о столице. Это сокровище предназначалось Шу, а ожерелье мама подарила мне.

– Возьми это с собой, – говорит мне сестра. – Так ты будешь чувствовать себя красавицей во дворце. Такой же прекрасной, какой была и она.

Я открываю рот, чтобы ответить, но она отметает мои возражения, качая головой.

– Ты должна уйти сегодня вечером. – Голос Шу приобретает строгий тон, словно это она – моя старшая сестра, а не наоборот. – Не набивай живот каштановым пирогом.

Я смеюсь слишком громко и тут же умолкаю, пытаясь сдержать слезы. Что, если, когда я вернусь, ее уже не будет?

– Я верю в тебя, – отвечает Шу, повторяя слова прошлой ночи, когда она сказала мне, что я должна отправиться в столицу и оставить ее. – Утром я скажу отцу, что ты едешь в гости к тете. Это даст тебе немного времени, прежде чем он заметит, что ты ушла.

Я крепко сжимаю ее руку, сомневаясь в своей способности говорить сейчас. Я даже не уверена в том, что могла бы ей на это ответить.

– Не позволяй Изгнанному Принцу схватить тебя в темноте, – шепотом добавляет Шу.

Детская сказка, которую рассказывали на ночь и на которой мы все выросли. Изгнанный Принц и его остров, что кишит головорезами и разбойниками. На самом же деле она хочет сказать, чтобы я была осторожной.

Я прижимаюсь губами ко лбу сестры и выскальзываю за дверь.

Глава 2

Чай бесстрашия все еще распространяется по моему телу, и я двигаюсь сквозь туманную ночь быстрее, чем обычно. Луна – это бледный диск, который освещает мне путь, ведущий к главной дороге.

Мама рассказывала, что на Луне живет прекрасная женщина, украденная ее небесным мужем, который возжелал ее красоты на Земле. Он построил для нее хрустальный дворец и подарил ей кролика в надежде, что одиночество заставит пленницу алкать его присутствия. Но женщина была умна и украла эликсир бессмертия, который он приготовил для себя. Боги предложили ей место среди них, но красавица предпочла остаться в своем дворце, ибо она уже привыкла к тишине.

Они даровали ей титул Богини Луны и именовали «Нин», что значит спокойствие. Я помню мягкий голос мамы, которая рассказывала истории, когда гладила меня по волосам. Меня переполняла любовь всякий раз, едва она начинала рассказывать о происхождении моего имени.

Голос мамы направляет меня, и ноги ведут меня к небольшой рощице с деревьями помело, что растут на окраине наших фруктовых садов. Я касаюсь восковых листьев. Эти деревья мама кропотливо вырастила из семян. Она подняла нас с Шу и развернула в сторону деревьев, когда они наконец созрели и принесли плоды. Ее радость окружала нас и заставляла смеяться. Она похоронена здесь, среди деревьев. Мое дыхание тяжелеет, когда я замечаю белое мерцание среди зеленых бутонов. Первое цветение сезона, едва раскрывшиеся бутоны.

Ее любимый цветок. Знак, что ее душа все еще пребывает здесь, наблюдая за нами.

Внезапный порыв ветра зашумел в деревьях. Листья касаются моих волос, словно чувствуют печаль и хотят меня утешить.

Я провожу большим пальцем по ожерелью, которое ношу на шее, – по выступам и трещинам символа, обозначающего вечность, космическое равновесие. В каждом из нас содержатся три души, отделяющиеся от наших тел в момент смерти. Одна возвращается на землю, другая – в небо, и последняя пускается в колесо жизни. Я прижимаюсь губами к твердой гладкой бусине в центре узла.

У скорби затяжной вкус горечи, такой мягкий, что легко перепутать со сладостью.

Мама, в такие моменты я больше всего скучаю по тебе