Магия ответа - [42]

— Тебе, Вася, просто придётся полюбить блондинок.

Надо понимать, что мой собеседник взорвался возмущением, но у меня не дрогнул ни единый мускул. Тело я уже контролировал достаточно хорошо.

Интуиция коснулась моего мозга лёгким покалыванием, я покосился на рукоять сабли. Что-то странное…

— Сложно тебе в нашем мире?

Голос, неожиданно прозвучавший в комнате, едва не заставил меня вздрогнуть. Я повернул голову, взявшись на всякий случай за борт и опустив другую руку к ножу в воде. Голышом, конечно, много не навоюешь, но и сдаваться без боя я не собирался.

Альберт Перовский только что присел на табуретку напротив ванны, и миролюбиво махнул ладонями. Мол, не отвлекайся на меня, я тут скромненько посижу.

— Но как? — я вывернул шею, поглядывая на дверь, — Я почти не учуял…

Твою-то псину, слишком расслабился. Даже позволил себе повернуться спиной к двери.

Оракул усмехнулся, оглядывая прислонённую к ванне саблю.

— Кое-что я ещё могу, не растерял свои навыки, — он постучал пальцем себе по виску, — Но многое уже, конечно, не вернёшь.

Он говорил тихо, сам иногда поглядывая на дверь. Старик что, и сюда зашёл, тоже минуя охрану?

Тут оракул протянул руку, и с лёгким удивлением стащил со столика кольцо.

— Ловец Удачи? — он улыбнулся, — Хм, он ведь достался мне, насколько помню, от деда.

Альберт нахмурил брови. Он подслеповато щурился, рассматривая и подковыривая ногтем трещину в камне.

— Кольцо выбрало тебя, странно, — старик положил Ловец Удачи обратно, на столик, — Хоть ты и не Перовский.

— Оно сломано.

— Да, но своё предназначение выполнило. Где-то ты поймал-таки удачу…

Я прямо почувствовал, как старику хочется проникнуть ко мне в мысли, и узнать, каким образом мне удалось сломать кольцо. Некоторое время мы так и сидели, буравя друг друга взглядами.

Жидкая и длинная борода Альберта подрагивала то ли от его дыхания, то ли от нервов. Но тут его глаза всё же потемнели, и я почуял, как кокон сворачивается.

Жжёный ты пёс!

* * *

Я смотрю на седого паренька, чьи голые плечи торчат из ванной чаши. Он старательно поджимает губы, хмурит брови, изображая брутального мачо.

Эх, Василий, седина и вправду придаёт тебе возраста, а шрам — мужественности… Но плечи, дрищонок, подкачать надо.

Мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Изучающе, с любопытством.

Не было этого ощущения налетающего сверху коршуна, когда чувствуешь, как на тебя падает тень хищника. Именно это я чувствовал в те моменты, когда попадал в сознание оракулов в Маловратске.

Тут же хозяин тела как бы перемещался вокруг моего разума, словно оплетая своей мыслью. Я наблюдал с интересом, так и не ощущая никакой злобы и ярости.

Если Василий всегда был где-то за стенкой, словно за гранью, то сознание оракула нависало надо мной, будто небо.

Оно было и внизу, как темнота в пропасти.

И по бокам…

Круг резко схлопнулся, у меня всё потемнело перед глазами. Я почувствовал, что не могу вырваться. Перехватило дыхание.

В последний момент я ощутил, как хватка чуть ослабла, и моё сознание выскользнуло, словно слизняк из кулака.

* * *

Кокон развернулся, и вот я снова смотрю на старика, схватившись занемевшими от усилия пальцами за ванну. Нож выскользнул, упокоившись где-то на дне.

Оракул усмехнулся:

— Этот приём называется «петля». Он очень сложный, потому что надо ощутить себя в каждой точке пространства, и окружить Иного в твоей голове.

Я ничего не сказал, внимательно слушая.

— Давным-давно я достиг ранга Мага Первого Дня, — продолжал старик, — Этот приём сложно тренировать, и вскоре мне предстояло отправиться в степи, чтобы пробудить в себе Иного.

— Что? — я даже опешил.

— Есть разные техники, — сказал Альберт, — Иных привлекает магия. Природная, необузданная, она рвётся из Пульсаров, когда маг не контролирует поток энергии внутри себя… И появляется большой шанс, что в наш мир попытается прорваться Иной.

Я кивнул. То, что Пульсары — это невидимые Вертуны, которые чувствуют только оракулы, мне было известно.

Меня удивило другое. Его объяснения были очень похожи на то, что происходило с нашими ребятами-псиониками. Теми, кто злоупотреблял тренировками с отключенным имплантом, и пытался овладеть потоком «грязной» псионики…

В них вселялось «нечто». Такой псионик сразу переходил в режим берсерка и нападал на всех вокруг. Причём нападал не только физически, но и ментально.

В имплантах стояла защита на такой случай. Он включался, сразу сжигая мозг носителю. Но человек на то и человек, что всегда искал способы снять ограничения.

Что такое имплант? Всего лишь компьютер, к которому можно подобрать ключ.

— Я уже был в телах Стражей Душ, — осторожно сказал я, — Но там на меня нападали… ну, как-то сверху. Как-будто птица.

— Против обычного Иного это помогает, — пожал плечами Альберт, — Они, как животные, и методы против них… кхм… такие же.

— А можно выскользнуть из этой вашей «петли»? — поинтересовался я.

Перовский вздохнул, поджал губы. Его усы и борода дёрнулись, он с сомнением смотрел на дверь, раздумывая над чем-то.

Потом всё же сказал:

— Можно.

— Как?

— Любое сознание смотрит из «точки сборки». Ощути, откуда он смотрит…

Альберт позволил мне проникнуть в его сознание ещё пару раз, специально применив против меня «контроль разума». Эту самую «точку сборки» я почувствовал, но вот определить, где у оракула в таком случае верх и низ, не смог.