Магия ответа - [12]
Нож выпал, я стал заваливаться, и опёрся на локоть, удивляясь, почему вокруг стало так светло. Боль, вокруг одна только боль.
— Ярость пса, — кое-как слепив пальцы в непривычный для этого тела якорь, я снова попытался вызвать берсерка.
В такой момент он просто обязан запуститься!
Но свет в глазах от боли заполнил всё пространство, а потом боль вдруг исчезла.
Как и я…
— Да, твою луну, ты что наделал?! — Вася на стульчике в круге света надрывался.
Злился, жжёный пёс, стискивал стул из всех сил и кричал в темноту, из которой я смотрел на него.
— Мы же там умираем! На хрена ты это затеял?
— Почему сбежал от Вепревых? — задал я чёткий вопрос.
Нет, не слышит. Василий так и надрывался, ругая меня, на чём свет стоит.
— В Пробоину тебя, слышишь, Иной?! Я не собирался помирать! — он закачался на стуле, словно в трансе, и вдруг зашептал, — Надо найти их оракула. Бывший оракул у Вепревых, это он меня проклял. Найти нужно
— Да я б с удовольствием, — растерянно вырвалось у меня.
— Он же и правду открыл, — продолжал покачиваться Вася, потом зашипел, — Твою луну, как больно-то!
Улыбаясь, я теперь понял, как мне можно устраивать встречи с Василием. Правда, это смертельно опасно.
— Почему сбежал от Вепревых?! — громко крикнул я, надеясь, что хоть так пробью стену, — ПОЧЕМУ СБЕЖАЛ ОТ ВЕПРЕВЫХ?!
Я повторил свой крик, и вдруг Василий замер, стал прислушиваться. Ему почудилось что? Или мои слова долетели?
Он задумчиво почесал седую шевелюру.
— А что за «ярость пса», кстати? — спросил Вася.
Он попытался сложить пальцы в тот якорь, которым я запускал режим.
Тут же меня куда-то потянуло… Да что за жжёный… берсерк?!
Знакомое красноватое свечение вокруг. Ни одной мысли в голове.
Даже осознание того, что я нахожусь в режиме «берсерка», никак не отразилось на эмоциях. Ровный фон, и чёткая цель.
Щипцы в руку. Погружаем в рану, перехватываем кость, прямо за место смещения.
Крепко зажимаю. С рывком на излом. Не идёт…
Красное свечение усилилось. Твою псину, даже берсерк не выдерживает, для организма это слишком.
Ещё рывок.
Всё вокруг залило ровным красным светом, даже контуры ноги, покрытой окровавленной тряпицей, уже не видно.
Берсерк запустился, но он слишком слаб в этом теле. Нет крепкой связи, нет тренированных реакций. И нет псионики.
Надо мной нависла тень.
— Ты и вправду долболунь, Вася, — послышалось будто сквозь вату.
Ко мне протянулась рука, но моя ладонь резко перехватила её, зажав словно в тиски. Берсерк, сама смерть, заученная машина для убийств… он взглянул в глаза Георгию, тому белобрысому бойцу из свиты Вепрева-младшего.
Тот вздрогнул, попытался выдернуть руку из моего захвата, но не смог. Округлил глаза.
Но тут чудо кончилось, и я отключился.
Я очнулся ещё до зари и обнаружил себя валяющимся на полу.
Нога нещадно болела, голова гудела.
Но я жив. Мы живы, Василий, несмотря на всю ту хрень, что мы с тобой учудили. В этом мире можно и не такое, когда знаешь, что тебя всё равно дотащат до целителя.
Я с трудом сел, опасаясь за ногу.
Нога перевязана чистыми бинтами, с правильно наложенной шиной, а все следы моего преступления исчезли. Окровавленные тряпки куда-то делись, и кровь с пола оттёрли.
Порезанные простыни заменили новыми, даже балдахин, кажется, починили.
Ножик, как ни в чём не бывало, лежит на столике рядом с фруктами. Щипцы возле ковшика с орешками. И не пригодившаяся кочерга прислонена к камину.
Рядом со мной только стакан воды, и коробочка с обезболивающим. Нет, тут ещё одна, незнакомая мне коробка, но с короткой запиской — «Для заживления. Внутрь».
«Нэриумно-хомусно-тхэлусная вытяжка» — гласило название на таблетках.
Перед лицом возникла картинка, как тут передо мной ночью стоял Георгий. Это он помог?
Вообще, я знал, что в случае провала меня потащат к целителю. Никто в здравом уме не додумается сам себе сделать операцию.
Но Георгий не потащил.
Я сразу же закинул таблетку этой самой «вытяжки». Кое-как забрался на кровать, накрылся одеялом. Меня начал пробивать озноб, но я довольно скоро отключился.
Во сне я снова смотрел, как из Пробоины в небе вылетают осколки Белой Луны.
В это раз они не падали, а медленно кружились, и люди посреди пустыни носились, как угорелые. Подставляли сита и тазы, ловя планирующие звёздочки, и ссыпали их в кучи.
Никого не интересовало, что луны не стало. Всем были важны только её осколки.
— Они не задумываются, — послышался незнакомый мне голос, — Смотри, что будет дальше.
Я обернулся. Рядом Василий, который послушно смотрит на кучу блистающих осколков. Но это был не его голос.
А где-то далеко, на соседнем бархане, стоял незнакомец. Тот самый, который был ещё в прошлом моём сне, где разъярённое небо кидало осколки луны на землю.
В длинном плаще, в капюшоне, он показывал пальцем.
Искрящаяся куча всё увеличивалась, но потом вдруг перестала светиться. Обеспокоенные люди засуетились, забегали вокруг почерневших осколков луны.
От потухшей груды по песку пошла какая-то тень, всё стало чернеть, и люди, которые не успевали сбежать, так же превращались в чёрный камень. Превращались, чтобы упасть раскоряченной статуей на песок.
Люди убегали, спасаясь бегством, но чёрная тень была быстрее.
Мой имплант сгорел, оставив дыру в затылке, и я умер. Умер? Тогда какого хрена меня бьют мордой об пол, а в рёбра втыкаются сапоги? Ладно, встаём, их всего четверо. Только почему они одеты странно? Как и я… Твою псину, я ещё и дрищ?! От автора: Монстры, врата, магическая энергия из всех щелей, интриги кланов и родов, и приятные (хотя скорее бесючие) девушки. Герой непроходимо умный и хладнокровно тупой, бессовестно хватает с неба звёзды (ловит сразу в первой же главе). Роялей море, с натянутой на козу логикой.
Он потерял все, но на краю жизни Абсолют предложил сделку. Ему нужно отправиться в "нулевой мир" и защитить тринадцатого.Вот только смерть оказалась быстрее, он не успел дать согласие, и все пошло наперекосяк. Чтобы кого-то защитить, в нулевом мире надо быть сильным. Здесь каждому Небо определяет свою меру. А ему же повезло оказаться в теле самого слабого...
Он потерял все, но на краю жизни Абсолют предложил сделку. Ему нужно отправиться в «нулевой мир» и защитить тринадцатого. Вот только смерть оказалась быстрее, он не успел дать согласие, и все пошло…
Игра Патриам, фэнтезийный мир Трех Солнц. Антон покинул задворки локаций и основательно разворошил клановые ульи. Он желает вернуть честное имя, но ему все труднее хранить секрет, ведь непонятно, где друзья, а где враги, и нужно делать выбор. Кланы ведут свою войну, разменивая игроков, как пешки, и предстоящий поход в Неизведанные Земли может обернуться чем угодно…
Он потерял все, но на краю жизни Абсолют предложил сделку. Ему нужно отправиться в «нулевой мир» и защитить тринадцатого. Вот только смерть оказалась быстрее, он не успел дать согласие, и все пошло наперекосяк. Чтобы кого-то защитить, в нулевом мире надо быть сильным. Здесь каждому Небо определяет свою меру. А ему же повезло оказаться в теле самого слабого…
Игра Патриам, фэнтезийный мир Трех Солнц. Имя Антона раскрыто, и события принимают бешеный оборот. Он ясно дал понять, что настроен всерьез, и Мстители делают свой ход. Все переплелось, и уже неясно, где игра, а где реальность. Несмотря на прошлое, Антону не хочется терять друзей, и приходится выбирать, кому можно доверять. Главное, не ошибиться с выбором…
Несколько месяцев назад Зона расширилась, и полностью охватила Киев. Население эвакуировали, остались немногие, их мы называем "Местные", они знают город, как свои пять пальцев. Я тоже когда-то жил в Киеве. Потом отправился в Зону и спустя два года я снова здесь. В родном городе…
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
Мой имплант сгорел, оставив дыру в затылке, и я умер. Умер? Тогда какого хрена меня бьют мордой об пол, а в рёбра втыкаются сапоги? Ладно, встаём, их всего четверо. Только почему они одеты странно? Как и я… Твою псину, я ещё и дрищ?!