Магия невидимого острова - [8]

– Выходит, со мной случилось то же самое? Я среагировал на волшебство?

– Да, мой мальчик. Когда я призвал магические силы, чтобы обратить шпаги в пыль, ты взмыл в воздух и лишился чувств.

– А теперь? – со страхом спросил Гиймо. – Что будет теперь?

– Ровным счётом ничего! Ты здоров. Можешь продолжать жить как прежде. Только… – Колдун пристально посмотрел на него.

– Говорите, мэтр Кадехар! – взмолился Гиймо.

– Прежде всего успокойся. Повторяю, всё в порядке. Просто тебе нелишне знать, что ты, подобно Тарквину, обладаешь, вероятно, способностями к волшебству. Я собираюсь провести в ваших краях некоторое время. И у меня предложение: поступай ко мне в ученики!

Гиймо пришёл в сильное замешательство. Сначала обморок, потом колдун, зовущий в ученики, – не слишком ли? Почему никак не удаётся пожить спокойно? Разве мало у него других неприятностей? То шайка Агаты, то какой-то эффект Тарквина! А главное…

Он знал, что некоторые ребята в возрасте тринадцати лет становятся учениками магов. Но сам-то он стремился в Братство рыцарей! Для этого надо было сначала поступить в оруженосцы. А оруженосцу закрыт путь в колдуны, так же как ученику колдуна – в рыцари.

Кадехар, озадаченный его молчанием, спросил:

– Тебя что-то тревожит? Если ты думаешь о матери или дяде, то я добьюсь их согласия. О школе тоже не беспокойся: мы будем заниматься по вечерам, и то не каждый день, а только в среду, субботу и воскресенье…

– Дело не в этом, – проговорил Гиймо. – Я мечтал стать рыцарем Ветра!

Кадехар посерьёзнел.

– Понимаю. Поразмысли хорошенько. Пусть твоё решение будет взвешенным. Сам знаешь, закон непреклонен: колдуны и рыцари делают одно дело, но всегда остаются сами по себе.

Гиймо растерялся. Как поступить? Он восторгался подвигами рыцарей с тех пор, как стал понимать, что ему рассказывают взрослые. Он столько лет мечтал в один прекрасный день облачиться в бирюзовые доспехи… Жизнь колдунов, напротив, казалась ему странной, даже пугающей. Что скрывают они под своими тёмными плащами? Если он откажется от предложения Кадехара, то никогда не узнает… В памяти вдруг всплыли слова Ромарика, сказанные Гонтрану перед выступлением: «Настал твой звёздный час! Нельзя его упускать».

Вдруг это – его, Гиймо, звёздный час? Глядя в холодные глаза колдуна, мальчик спросил:

– Вы считаете, я должен согласиться?

– Конечно, – без колебаний ответил тот.

Ещё помедлив, Гиймо неуверенно кивнул.

– Хорошо, я согласен! Ваше дело – убедить маму и дядю.

Кадехар встал с довольной улыбкой.

– Беру это на себя. Но первым делом скрепим наше согласие. – Он извлёк из сумы кусок угля. – Уголь – из тиса, главного волшебного дерева.

Он взял Гиймо за правую руку и нарисовал что-то на его ладони.

– Это знак послушания, необходимый ученику.

Потом начертил что-то на своей.

– Знак терпения, необходимый наставнику. А теперь повторяй за мной: «Я, Гиймо, соглашаюсь учиться волшебству и признаю Кадехара своим мэтром-наставником».

Гиймо повторил эти слова, чувствуя необъяснимое облегчение. Маг продолжал:

– Я, Кадехар, колдун Гильдии, соглашаюсь обучать Гиймо волшебству и беру его к себе в ученики.

И они крепко пожали друг другу руки, соприкоснувшись нарисованными знаками.

– Ты не пожалеешь, Гиймо. Поверь.

Гиймо очень этого хотелось, ведь обратного пути не было.

6. Алисия де Троиль

Сидя в дубовом кресле, где он любил размышлять по вечерам, Юрьен де Троиль смотрел на пламя в камине. Дрова, пожираемые огнём, трещали на весь зал.

Рядом на табурете, вытянув ноги, сидел Валентин. Одно полено, рассыпая искры, выкатилось из очага, и мажордом вернул его на место тяжёлыми щипцами.

– Я просто лопаюсь от негодования! – кипятился де Троиль. – Как они посмели? Теперь Ютижерн и этот болван Балангрю будут хвалиться, что испортили мой день рождения!

– Успокойся, Юрьен, – тихо проговорил Валентин. – Что сделано, то сделано. Ничего страшного.

– Ничего страшного?! – Великан, побагровев, схватился за подлокотники кресла. – Если бы не Кадехар, эти два ничтожества проткнули бы друг друга насквозь!

Мажордом не упустил возможности сменить тему.

– Кстати, о Кадехаре! Не из-за него ли к нам собирается Алисия?

Юрьен недовольно заёрзал.

– В чём дело? Что-то не так?

Валентин вдруг понял, что дурное настроение Юрьена вызвано вовсе не происшествием на дне рождения. Его беспокоило нечто более серьёзное.

– Представь, – проговорил великан трагическим тоном, – Кадехар зовёт Гиймо в ученики…

Он неожиданности Валентин разинул рот.

– Но… Это невозможно!

Юрьен рывком встал и зашагал взад-вперёд по залу.

– Да, невозможно, – изрёк он наконец. – Так и скажу Алисии. Ей придётся послушаться, ведь я глава семьи…

В глубине замка хлопнула дверь.

– Это она, – произнёс Валентин. – Предпочитаешь, чтобы я ушёл?

– Как хочешь, – бросил Юрьен. – Мне скрывать нечего.

Они обменялись взглядами, в которых читалось полное взаимное доверие, и уставились на дверь, поджидая Алисию.

Она предстала перед ними, как всегда, в чёрном платье, подчёркивавшем белизну рук и синеву глаз. Ей было около тридцати, и она казалась бы гораздо красивее, если бы не выражение безысходной печали, не сходившее с её лица.