Магия крови - [15]

Иногда я думаю, что изменилось бы, если бы тогда я вошел в купе и спросил: «Что с тобой? Хочешь ириску?», но, если честно, я не был на такое способен. Никто не подготовил меня к тому, что я увидел в Хогвартс-экспрессе; я был потрясен, перепуган, и все вызывало у меня отвращение, а уж он – в первую очередь. Поэтому чаще я припоминаю те случаи, когда я мог прекратить нашу вражду или хотя бы не усугублять ее. Какова моя доля вины в том, что он стал тем, кем он стал? Но что уж теперь плакать над пролитым молоком…

Перечтя написанное, я решил, что письмо рисует нас в довольно дурном свете (по крайней мере, его, меня и Сириуса, который, если письмо придет к тебе, должен быть сейчас твоим опекуном). Пойми, я припоминаю наши худшие черты. Мы с Сириусом ни с кем больше не обращались так плохо. Не скажу этого о Северусе, который совершил (и совершает) немало зла на службе у Волдеморта, но не забудь, что у него никогда не было шанса вести себя иначе, и он явно изменился в лучшую сторону после того, как присоединился к нам.

Лили тоже прочитала и говорит, что хотела бы больше рассказать о Северусе (хорошего), но она отчего-то очень тревожится и просит отослать письмо немедленно – на всякий случай. При первой возможности она сама тебе напишет, и ты получишь ее письмо вместе с этим.

Вместо подписи были нарисованы улыбающаяся рожица с торчащими вверх волосами и лилия.

Несколько минут Гарри просто смотрел на исписанные страницы. Жаль, что мама так и не смогла отправить свое письмо. Сейчас, думая о Северусе, он представлял себе чумазого мальчишку, которого выставили из купе в поезде, или жестокого подростка, издевающегося над мышью. Хорошо было бы выслушать и другое мнение. А еще ему хотелось поговорить с Ремусом и услышать о Джеймсе и Сириусе что-нибудь хорошее. Сириус… Гарри провел еще некоторое время, старательно вызывая в памяти самое веселое, что о нем помнил.

Хлопнула входная дверь: тетка и кузен ушли в кино. Как только шум мотора затих вдали, Гарри схватил молоток.

Глава 7. Нападение

– И тем не менее, директор, к этому стоит отнестись серьезнее, – настаивал Северус. – Темный Лорд, конечно, параноик, но в этот раз он полностью отстранил меня от дел. Может, это его обычная подозрительность, а может, он получил доказательства моей измены.

Дамблдор вновь склонился над думосбросом, и Северус вздохнул. Неужели директор еще не насмотрелся?

Пока Альбус просматривал воспоминания о последнем собрании Пожирателей, Снейп лениво оглядывал комнату. От золотой безделушки на каминной полке исходило слабое зеленоватое мерцание – с той самой минуты, как они зашли в кабинет. Интересно, обратил ли взволнованный Альбус внимание на этот свет? Вряд ли – он занимался его ранами, которые к тому же усиливали последствия Круциатуса… Снейп решил, что нужно будет сообщить Дамблдору об этом свечении, когда директор отвлечется.

А пока стоит обдумать планы на ближайшие дни. Завтра вечером будет неделя, как он приходил к По… к мальчишке. Если бы тому удалось выбраться, он был бы уже здесь. Северус нахмурился, вспомнив, каким изможденным выглядел мальчик.

«Придется его забирать, – губы Северуса искривились в пренебрежительной улыбке. – Да, я заберу его оттуда. И ему это дорого станет… Этот никчемный мальчишка – надежда магического мира? Мы обречены».

Дамблдор оторвался от думосброса, хмуро глянул на Северуса и заключил:

– Он что-то подозревает. Но это же его обычное поведение – подозреваемый начинает нервничать и выдает себя.

– Это точно, – согласился Северус. – Альбус, а что это там мигает?

Он надеялся смутить непрошибаемого волшебника, но совсем не обрадовался, увидев, как лицо директора исказилось от ужаса. Альбус Дамблдор не боялся почти ничего. Северуса затошнило от дурного предчувствия.

– Это… это дом твоего сына, – тихо сказал Дамблдор. – Охранные заклятья пали.

– Что?!

* * *

По улице стлался густой черный дым. Свет вспыхивал и гас, после секундного замешательства Северус заметил крутящиеся лампы на крышах маггловских автомобилей, больших и поменьше. Машины окружали объятый пламенем маггловский дом, над которым, лениво колыхаясь от летнего ветерка, парила Черная Метка. Северус, Макгонагалл и Дамблдор подошли поближе.

– О Боже, – всхлипнула Макгонагалл.

Мужчина в темной форме попытался преградить им путь. Дамблдор взмахнул рукой, и человек послушно отступил. Они вошли в дом. В гостиной лежало мертвое тело; судя по меловым контурам на полу, полицейские эксперты уже закончили свою работу. Взглянув в лицо Вернона Дурсля, Северус понял, что в последние секунды своей жизни тот видел вспышку зеленого света.

Запаниковав, Северус бросился к лестнице. Он понимал, что Дамблдор сначала должен расчистить дорогу, но ждать не было сил. В считанные секунды он оказался у комнаты, некогда запертой на пять замков.

Дверь была выбита, замки выдраны с мясом. Тела нигде не было; короткое облегчение сменилось ужасом, когда Северус осознал, что Гарри, конечно, захватили в плен: разве Волдеморт уступит кому-нибудь честь самолично прикончить Мальчика-Который-Выжил?

Едко пахнуло дымом, и Северус упал на колени. Он вдруг снова оказался в Годриковой Лощине и содрогался от боли при виде недвижного тела Лили, а люди вокруг разбирали развалины, и накладывали заклятья, и собирали доказательства, и шептались о мальчике.