"Он… Он просто прекрасен!", — только и смог мысленно присвистнуть я, завороженный хищно-грациозными формами творения сумрачного тевтонского гения… По имени Бенц.
Затаив дыхание, я на миг даже забыл о боли… Которая резким "рывком" нутра тут же о себе напомнила.
Ответная эмоция была сродни пожатию плечами: "обычная "эска"".
Я-второй неожиданно сбился с шага не дойдя пары шагов до услужливо распахнутой одним из телохранителей дверей.
Кофе. Внимание мое привлек кофейный ларек на другой стороне ОЧЕНЬ оживленной улицы.
Мне только и осталось, что вздохнуть: столько авто за раз я не видел никогда!
Все-таки врачи страшные люди. Черное волшебное зелье, что дарило приятную горечь, поддерживая в горе и радости, нынче было под запретом. Возраст все-таки… Но сегодня можно. Такое дело провернул! Надобно бы и отпраздновать.
Решившись, Я-второй отправился к своей новой цели… Прямо через дорогу, на которой как раз наблюдалось "окно" в которое вполне мог "протиснуться" спешащий за любимым напитком старик.
К сожалению, ни деньги, ни положение, ни даже профессионалы-телохранители не могут помочь, когда на тебя летит с десяток тон мусоровоза, а пьяный водила даже и не думает воспользоваться тормозом!
Последнее, что запомнил истекающий кровью на асфальте, согласно сводкам "Семенов Игорь Николаевич, 1953 г.р.", это ощущение пристального взгляда двух пар глаз и еле слышные шепотки-эмоции, которые можно было грубо перевести примерно так:
— Забавный…
— А то… Эй, ты, а ну-ка, повтори!
Впрочем, чего только не почудится затухающему разуму!
— Сашка, Сашка! — вырвал меня из чужих-моих воспоминаний голос брата. — Я привел… Вот!
"Вот теперь можешь вырубаться с чистой совестью!", — усмешка в голосе была настолько очевидна, что я ее пропустить не смог бы и при всем желании. Следующую часть фразы я понял смутно, но тоже от всей души понадеялся, что "Пилюлькин" справится!
Словно получив разрешение, мое сознание "погасило свет".
Это был первый и последний вечер, когда я воспринимал Я-второго отдельно от себя. Не стало Семенова Игоря Николаевича, сбитого мусоровозом на глазах своих телохранителей, как не стало и Александра Сергеевича Короткова, зарезанного за небольшой, но плотный конверт в темной подворотне, остался лишь Я.
И каким быть новому Мне — предстояло еще крепко подумать!
[1] Текст Присяги СССР.
[2] "Кабан". "Мерседес" в кузове W140. Флагманская модель марки. Икона 90-х.
[3] Сленговое обозначение снайперской винтовки.
— Маааам, Сашка проснулся! — раненным бизоном взревел над моим ухом Лешка.
Вот ведь… Олух! Вроде старше меня на целых семь лет, а ведет себя… Ну надо же понимать, что едва проснувшемуся после проникающего ножевого ранения гораздо больше показаны тишина и покой, чем трубный глас над ухом, от которого с потолка едва не сыплются старые белила. А еще хвастается, что "дела делает" какие-то там. Ну да, ну да. Вот поправлюсь и посмотрим, что там и кто делает!… И как этот процесс можно оптимизировать.
Тем временем в комнату "на две койки" ворвался ураган, оказавшийся миниатюрной женщиной лет 35, тут же обрушившей на меня целый шквал эмоций:
— Санечка, как себя чувствуешь, не болит? Как ты вообще мог сбежать из дома ночью?!!! Нужно тебе что-то?! Еще раз такое будет, вообще из дома не выйдешь?! Кто это был?!! Скоро будет городовой, так что вот!
Не болит… Ха-ха три раза. На всякий случай, если кто сомневается, то уверяю, место попадания в организм инородных, природой непредусмотренных, предметов затем болит ВСЕГДА. За свои две жизни я насмотрелся всякого. Уж можете мне поверить! Почти 90 лет на двоих, все же.
— Я… — только и попытался вклиниться в этот поток я, но тут же был перебит решительным заявлением всплеснувшей руками матери.
— Хочешь есть, — безапелляционно заявила она, срываясь с мета. — Доктор сказал, что тебе нужно хорошо питаться! Я сварила бульон.
Последние слова доносились уже с лестницы наравне с перестуком шагов по ступеням.
Это сводило с ума! И речь вовсе не о желании мамы срочным образом накормить меня, а о двойственности чувств: одновременно хотелось умудренно хмыкнуть "Не впервой просыпаться по госпиталям!" и расплакаться на самом дорогом и близком в мире плече.
Пришлось выбирать нечто среднее для успокоения. Обе мои половины были единодушны в одном — за такое надо мстить. Тем более, конвертик-то с полноценными имперскими рубликами пропал, и за это еще придется отвечать. Вот только почему именно этот момент меня беспокоит сейчас гораздо меньше, чем те образы, что нет-нет, да и проскальзывают в моей памяти при слове "месть"?
Через миг явился братец, с аппетитом уплетающий сочное зеленое яблоко, отрезая кусочки острой заточкой. Рот моментально наполнился слюной.
— Поделишься? — хитро прищурился я.
— Так тебе и нес, — скорчил заговорщицкую мину брательник. — Как видишь, почти донес!
— И нож! — попросил я, получив в руки сочный плод.
Лешка, ловко перекинув клинок в руке, передал его мне тем местом, где должна была бы быть хоть какая-то рукоять.
Убедившись, что его подношение вызвало мой интерес как минимум, брат снова сбежал вниз со словами:
— Бульон почти готов!
