Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона - [56]

Меня – как кипятком ошпарило! Я почувствовал такой прилив сексуального желания, что аж затрясся. Зарычав, как зверь, буквально в прыжке бросился на Машу, завалил, раздвинул ноги и вонзился в неё, не обращая внимания на вытаращенные глаза подруги, на слабые попытки меня оттолкнуть, и минут пять яростно скакал на ней, пока не излился, в мучительно сладких, почти болезненных судорогах. Перед глазами у меня стояли яркие сполохи, голову распирала кровь, и опомнился я только тогда, когда Маша перевалила меня с себя на постель, тяжело дыша и вздрагивая, от непрекращающегося, невероятно длительного оргазма.

– Что это было? – выдавила из себя она, заикаясь, и прижимая руку к вздрагивающему животу – ты же меня практически изнасиловал! А такого бурного оргазма у меня никогда не было! Что такое было?

– Нимфа. Так это назовём. Я помню, что те, кто так умеет делать, называются нимфами. Ты теперь умеешь вызывать сексуальное желание у мужчин, и у женщин тоже – у тех, кто бисексуален, или же вообще любит только женщин. А может и у обычных женщин – не знаю. Это у меня в памяти. Сильная нимфа. Но не самая сильная, какие бывали. В памяти у меня мелькает одна женщина, перед которой я ползаю по земле, как червяк, и целую её ноги.

– А может попробуем? И передо мной поползаешь? – коварно усмехнулась Маша – а мне понравилось, скажу тебе! Ты был такой…ненасытный, такой…первобытный – я в восторге! Интересно, а можешь ли ты от этого защититься? Ну – от моего воздействия, от любовной магии?

– Да. Специальные заклинания. А ещё – изумруд. Вспомни, что было с Маргаритой! Я тогда просто обалдел. Ну, думаю – всё, хана нам. Решил, что способности у меня закончились, и сейчас мы за наглость будем наказаны.

Я закрыл глаза и стал вспоминать:

Комната – огромная кровать, застеленная шёлковым покрывалом. На ней лежит Маргарита Николаевна – в лёгком халатике на голое тело. Её лицо раскраснелось от волнения, а губа слегка дрожит. Я стою перед ней, и читаю заклинание, делая пассы руками. В воздухе попеременно мелькают знаки – Огня, Воды, Воздуха, Земли, становится то жарко, то холодно. Наконец, заключительная фраза, и я замолкаю, глядя на женщину.

Упс! Результата ноль.

Она встаёт, и ощупывает себя руками. Потом недоумённо смотрит на меня:

– И что, это всё?! Может быть какое-то время надо ждать, чтобы пошёл процесс?

Я растерянно смотрю на неё, и не понимаю, что произошло – всё должно было получиться как в случае с Машей – Маргарита Николаевна должна была помолодеть, и обрести облик двадцатилетней девушки. Однако – результат нулевой.

Все растеряны, женщина не смотрит мне в глаза, удручённая и опустошённая. Она даже как-то постарела на глазах, и стала выглядеть на свой возраст, и старше – далеко за пятьдесят. Я опустился на кровать, наблюдая за пациенткой, растерянный и не знающий, что делать, когда вдруг луч, отразившийся от тяжёлых серёжек женщины блеснул мне в глаза, и я вскочил с места:

– Они! Это они! Снимите их сейчас же!

– Кто – они? – недовольно и подозрительно спросила Маргарита. В её глазах я уже опустился до уровня фокусника-афериста, и совершенно вышел из доверия.

– Серьги! Они с изумрудами? Снимите их сейчас же! Вынесите из комнаты! Они блокируют мои заклинания, я знаю, я вспомнил.

– Уверены? – недоверчиво спросила женщина, но всё-таки сняла серьги. Затем взяла их в руку и подойдя к дверям просто выбросила их за порог.

– Ложитесь. Теперь всё будет нормально – приказал я.

Женщина покорно легла и я заново начал отчитку заклятия. Через двадцать минут передо мной лежала молоденькая девушка, в халате Маргариты Николаевны, обвисшем на похудевшем теле. В комнате было жарко, а на постели образовалось здоровенное пятно – жир, пот, выделения женщины – то, что не 'сгорело' в процессе переделки организма.

Маргарита вскочила с постели, не стесняясь нас с Машей, сорвала с себя халат и бросилась к огромному зеркалу, практически во всю стену, отражавшему комнату и её стройную, девическую фигуру с торчащей вперёд молодой грудью.

Тогда она заплакала – навзрыд, схватившись за голову, раскачиваясь, как статуя античной обнажённой девушки.

Мы с Машей перепугались, кинулись к ней, стали успокаивать, расспрашивать, что с ней случилось, и она, видимо расслабившись от стресса, от переживания, от долго сдерживаемой, зажатой в себе боли, выдала:

– Мой-то, не спит со мной уже год! Секретарш дерёт, да комсомольских активисток! Кобель грёбаный! Говорит – на себя погляди, я ещё молодой мужик, а ты? Говорит – и чего тебе надо – всё есть, в золоте ешь-спишь, чем ты недовольна?! Хрена мужского захотела? Так заведи себе хахаля – только чтобы я не знал, узнаю – прибью! Сволочь такая! А я ничего не могу сделать! Если он не хочет меня, что я поделаю?!

– Теперь вы красотка – улыбнулась Маша – секретаршам до вас, как до Москвы пешком. Теперь он вас точно из постели не выпустит.

– Только нужен ли он мне теперь? – зло усмехнулась Маргарита – мне кого-нибудь помоложе надо. С этой старой сволочью спать – после его трипперных активисток? Гадина…теперь он меня будет упрашивать, чтобы я ему дала! Спасибо, Ванечка! Вы – гений! – Маргарита обняла меня за шею, и прижавшись всем телом поцеловала прямо в губы.