Син Нок сидел на приземистой лавочке рядом с домом магов и смотрел, как над далеким хребтом медленно и незаметно поднимается красно-оранжевый диск солнца. Сначала небо окрасилось в яркие теплые тона, быстро теряя ночной облик. Потом по вершинам гор заструилась огненная дрожь, с каждым мгновением собиравшаяся в яркий край показавшегося светила. А солнце все выше и выше поднималось из-за гор, разгоняя предрассветную хмарь.
Повелитель Иллюзий смотрел на этот рутинный, но всегда прекрасный процесс с легкой улыбкой. Ему не довелось поспать этой ночью, потому что син Подаро вошли во вкус и ударными темпами собирали артефакт. Сейчас плод их упорного труда был подвешен в куполе, который уместился на крыше дома. Сложный многогранник, вершинами которого были линзы всех форм, размеров и свойств. Система направляющих и гибких шарниров позволяла задать большое число позиций для линз. Син Нок хмыкнул, жмурясь на солнце:
"Большое…сделал более трех десятков стекляшек и зеркал, каждая с индивидуальной Печатью! Всего за два защитных амулета. Продешевил…"
— Нет, в самый раз, — негромко сказал Локреш.
— Ты же не умел читать мысли? — удивился Хранитель Знаний.
— Да чего там уметь? Ты не раз и не два мне это сегодня заявил, — улыбнулся маг Тьмы и присел рядом с син Ноком. — И сейчас достаточно прислушаться к бурлению в тебе моей Стихии, чтобы понять, чем именно ты недоволен. Тьма в тебе тягучая и горючая, словно Кровь земли. Достаточно одной искры… Я повторяю свои слова двухлетней давности: ты уже готов для полноценной инициации. Зная твою историю, ты будешь великолепным представителем Тьмы.
Син Нок бросил на Локреша взгляд и задумался.
"Готов для инициации Тьмой".
Тьма и Свет не считались аналогами зла или добра, как не были они синонимами плохого и хорошего. Две эти Стихии сосуществовали в любом человеке, пускай и в разных пропорциях. Сам Хранитель Знаний не любил их называть "Стихиями", потому что и Свет, и Тьма являлись проявлением человеческой души, сравни Менталу или Иллюзии. В магических гримуарах это называлось "внутренними техниками".
Впрочем, магами Тьмы чаще всего оказывались люди с большим количеством страстей, что церковью Двуединого однозначно относилось к "росткам Зла, которые не дадут душе попасть в Чертоги Двуединого и обрекут на неприкаянное скитание по миру живых". Именно страсть и желание вели многих темных магов. А ведь даже намерение осчастливить весь мир можно приравнять к страсти. Поэтому год от года магистров Тьмы становилось все меньше и меньше.
"Я так хочу избавиться от боли и обрести свободу от обязательств, что готов к открытию новому сродству… маг Тьмы, Иллюзии и Ментала. Хорошо звучит… но не сейчас!"
— Позже, Локреш, — покачал головой маг и поморщился от боли, которая неотвратимо возвращалась. — Я открою для себя этот путь лишь тогда, когда буду готов. Сейчас я не готов.
— Главное, что ты не отказываешься, — улыбнулся собеседник син Нока. — Твои амулеты.
На ладони Локреша поблескивали в лучах восходящего солнца две серебряных прямоугольных пластинки, каждая не больше мизинца.
— Для работы нужен контакт с телом. Амулет выдержит до пяти ударов Стихиями уровня адепта и один-два, если нарвешься на магистра. Потом иссякнет сила, и он превратится в слегка драгоценную пластинку металла. Разумеется, был бы ты магом Тьмы, то с легкостью его зарядил…
— Я тебя понял. А если подвернутся жрецы или воины?
— Ну, от меча или стрелы амулетик не спасет… но ты хороший телепат, выкрутишься. А вот со жрецами не ясно. Не приходилось как-то проверять. Так что лучше и ты не проверяй, — закончил с улыбкой северянин.
— Подбодрил, ничего не скажешь, — хмыкнул син Нок и поднялся.
— В этом весь я. Заканчивай все свои дела, цени, я даже не спрашиваю о них, и приходи — пообщаемся об аспектах Тьмы.
Повелитель Иллюзий кивнул и пошел к калитке. Собака, встретившая его вчера, лежала в траве, и как только маг вышел на улицу, оказалась рядом с ним. Син Нок хмыкнул, махнул рукой син Подаро и двинулся в обратный путь.
"Надеюсь, амулеты не понадобятся, и группа из Храма Многоликой прибудет раньше, чем здесь все начнется".
Магистр шел к тропе, размышлял и сам не верил, что амулеты останутся невостребованными. Однако, эти мысли почти не тревожили его после бессонной творческой ночи.
* * *
Пропускной пункт Полосы маг миновал, когда солнце уже начало клониться к западу. Путь дался магистру тяжелее, чем в первый раз, но не столько из-за волн боли, пробегавших по ногам и рукам, а скорее из-за его погруженности в размышления. Все-таки он очень давно не творил так много и свободно, адаптируя известные печати и создавая новые. Запросы син Подаро не отличались заурядностью.
"Безопасно изучать солнце… рассмотреть поверхность лун… Исследователи".
— Магистр, уходить на ночь в горы небезопасно, — поприветствовал его стражник.
— Пусть драконы меня боятся, будут мне новые сапоги, — отозвался маг.
— Это да… — мечтательно закатил глаза стражник. Подобные сапоги стоили столько, сколько он не заработал бы и за год.
