Магическая сделка - [12]

Несколько замявшись, пробормотала:

— Нет, но его правда хватило, чтобы сделать выводы.

Я не смотрела на Главнокомандующего, но почему-то показалось, что он несколько удивлен. И дракон подтвердил это, спросив:

— И что же это было такое, в сравнении с чем скоростное перемещение боевого дракона для вас «замечательный полет»?

— Левитирование телеги… Лучше даже не спрашивайте.

Он не стал спрашивать, он догадался:

— Гаррат.

Прозвучало до крайности гневно.

Я же пошевелилась, намекая, что меня хорошо было бы отпустить, но Черный дракон холодно сообщил:

— Рано. Так это был Гаррат?

Судорожно выдохнув, я посмотрела на Главнокомандующего и не смогла ответить. Не знаю почему. В тени Горлумского леса его лицо едва ли было различимо, но глаза… глаза притягивали, сверкая в полумраке внутренним светом драконьей сущности. Мне почему-то вдруг вспомнились пирожки в храме Аркалона и чувство неловкости, в чем-то даже стыда, но все равно соприкосновения с чем-то удивительным и волшебным.

— Вы странно на меня смотрите, — хрипло произнес Ирэнарн. И тут же добавил: — Но продолжайте, меня все устраивает.

Почему-то улыбнулась и, смутившись от собственной реакции, отвела взгляд…

И увидела Голода.

То, что он падал, и падал часто, говорил налипший на его бока снег, резко обозначивший впалый живот и проступившие ребра. А еще у него были прикрыты, словно от дикой усталости и истощения, веки, тоже припорошенные снегом.

— Голод! — испуганно воскликнула я и попыталась вырваться.

Но Черный дракон удержал и никак не отреагировал на мой возмущенный взгляд, продолжая пристально смотреть на грасса. И я поняла почему — Голод крался. Не шел, а именно крался, как подбирается к жертве хищник, обыкновенный хищник, а не разумное существо.

— Видимо, следствием наложенного заклинания стал ускоренный метаболизм. Грасс сейчас в состоянии, не контролируемом разумом, это уже голые инстинкты. Я не уверен, что вам стоит к нему приближаться, — холодно произнес дракон.

— А я уверена! — воскликнула, с тревогой глядя на зверя.

Готовящегося к прыжку зверя.

— Милада, нет! — перехватывая меня одной рукой и выставив, видимо для удара пламенем вторую, безапелляционно произнес Главнокомандующий.

Голода это не остановило, он зарычал, шерсть его встала дыбом… и тут сбоку на него прыгнул другой грасс. Повалил с ног, придавив лапой, ухватил зубами за холку и взвыл, словно призывая кого-то. И на его зов из лесу торопливо вышел другой грасс, тянущий за собой волокуши с половиной разделанной кабаньей туши. И вот этот второй грасс, дотянув мясо до Голода, кинулся ко мне и застыл, едва ли обозначенный упавшим с ветвей деревьев снегом, прямо перед выставленной вертикально расположенной ладонью дракона.

— Это мама Голода, — догадалась я.

И Ирэнарн нехотя опустил меня на снег. А затем, пройдя вперед, сдвинул удерживающего моего пса грасса, сам ухватил забившегося и пытающегося напасть Голода и выразительно посмотрел на меня, недвусмысленно намекнув, что держать животное будет он, и точка. Двое грассов нервно переглянулись, но возражать не стали. Мама Голода, проходя мимо, благодарно лизнула в щеку, а его, наверное, отец начал кромсать когтями мясо.

Первый кусок Голод взял не сразу, несмотря на железную хватку дракона, попытался укусить меня, а не мясо. Но Ирэнарн не позволил, и острые клыки грасса зацепили мясо. Есть пес начал тоже не сразу, сначала полежал с этим куском, обессиленно прикрыв глаза, потом сделал первое жевательное движение, второе, третье… и, проглотив, снова открыл пасть. Я с готовностью протянула ему еще кусок, и Голод, жуя, едва слышно пролаял «Милада»… Так жалко стало, и рука сама потянулась погладить, но Ирэнарн перехватил, и не зря — инстинкты грасса заставили его попытаться все-таки сожрать меня, и зубы клацнули там, где была бы моя ладонь, не останови меня дракон.

— Госпожа Радович, на будущее: зверь на грани смерти руководствуется исключительно двумя инстинктами — выживание и размножение. Для размножения вы ему не подходите. А для собственного выживания не суйте руки куда не следует!

После такой отповеди я просто молча кормила грасса, Голод молча ел, видимо, устыдившись своего порыва все-таки сожрать меня. И ел он много, не знаю, каким образом, но в пса уместилось примерно столько же мяса, сколько весил он сам.

— Хотелось бы верить, что у вас в обычном состоянии аппетиты поумереннее, — скептически сообщил Ирэнарн двум стоящим рядом с ним грассам.

Ко мне оба зверя предусмотрительно не приближались.

В ответ на его замечание отец Голода с трудом пролаял:

— Мясо — не основная пища.

Удостоился вопросительного взгляда Черного дракона и пояснил:

— Хлеб. Злаковые. Ка-ши. Челове-чес-кое пи-та-ние.

Говорить ему было явно очень сложно.

— У вас собственный язык? — поинтересовался дракон.

— Д-д-да, — ответил грасс.

— Отлично, — тоном, предполагающим обратное, произнес Ирэнарн. — Сообщите сыну, что два дня он проведет в моей Долине.

Грассы переглянулись, мать попыталась что-то сказать, не смогла, и тогда спросил отец:

— По-че-му?

— Я действительно должен что-либо объяснять, учитывая, что вы намеренно держитесь на расстоянии суток пути от основной стаи?