Магическая Экспедиция - [9]

— Сладенькая моя, ты же понимаешь — вскроется правда и всей этой чудесной компании придется нести ответ за оскорбление представителя Правящего рода.

Да, я буду молчать в тряпочку столько, сколько понадобится. Понять бы еще для чего ему все это надо.

Владыка же, убедившись, что я таки буду молчать, продолжил не менее гневно:

— Как он мог не удовлетворить столь скромную просьбу!

— Вот и мама сказала примерно то же самое, — вздохнула Ирида.

— Только сначала костерила эту прогнившую насквозь правящую чешую на чем свет стоит! — добавила Эмали.

Я застонала.

Не то чтобы громко и явственно, но проникновенно очень. Мне вняли, правда не так, как следовало.

— Миладушка, не переживай, — затараторила Эмали, — Владыка обязательно все подпишет, вот как только найдется, так все и подпишет.

Стонать я перестала в то же мгновение, удивленно посмотрела на младшую драконницу и тихо переспросила:

— Что? В каком смысле «найдется»?

— В прямом, — к столику подошли другие драконы, — Владыка исчез, оставив записку с примерным содержанием «Достали», и скрылся в неизвестном направлении, бросив долину на Главнокомандующего, что не слишком хорошо…

Сказавший все это высокий темноволосый дракон в темно-зеленом строгом костюме в оригинале и залихватской потрепанной одежде на иллюзии, обошел столик и сел рядом с Иридрой, нежно взяв ее за руку. Смутившаяся драконница, мило улыбнувшись своему дракону, представила его мне:

— Милада, познакомься, это мой будущий муж Нарих. — а затем уже ему: — Любимый, это моя младшая сестричка Милада.

— Я понял, рад встрече с новой родственницей, — дракон, однако, смотрел на меня достаточно холодно, и я бы даже сказала несколько враждебно.

Сразу стало ясно — мне он не рад совершенно.

Остальные двое сели так же возле своих пар — дракон со светло-пепельными волосами и совершенно золотым цветом глаз рядом с Хатией, дракон с забавными каштаново-черными прядями волос и карими глазами устроился рядом с Эмали, но в отличии от двух других, не прикоснулся к девушке и пальцем.

— Мы пока еще только помолвлены, — почему-то посчитала нужным оправдаться Эмали. — Милада, знакомься, это Сайн, мой почти жених, а это Тилар, будущий муж Хатии.

Владыка же невозмутимо устроился рядом со мной, так же подчеркнуто не касаясь меня и пальцем ни одной из своих иллюзий, чего нельзя было сказать о реальности — в реальности его рука вольготно устроилась частью на спинке стула, а частью на моих плечах.

Судорожно выдохнув, тихо начала:

— Я бы попросила вас…

— Да я бы тоже! — перебил Владыка. — Эмали, ты забыла представить мне это очаровательное создание.

Совершенно неожиданно покраснев до корней волос, драконница тут же поспешила исправить это «досадное» упущение, и произнесла уже никому не нужное:

— Милада, это наш добрый друг Рдан. Любезный халоне Рдан, позвольте представить вам нашу сестричку, Миладу.

Реальный Владыка после этих слов остался сидеть на месте, а вот обе его иллюзии, подскочив, галантно склонились и сообщили:

— Польщен знакомством с прекраснейшей из девушек!

Реальный же Гаррат-Рран-Эгиатар издевательски добавил:

— С такой сладенькой, вкусненькой, нежной девушкой…

В этот момент я поняла, что лорд Энрое в принципе не так уж и плох. А потому, стремительно поднявшись, мило улыбнулась всей компании и сообщила:

— Была искренне рада познакомиться, но к сожалению, меня ждет мой спутник. — А затем, понизив голос, тихо добавила: — И я искренне рекомендовала бы вам возвращаться.

После чего, выйдя из-за стола, сделала неловкий книксен, повернулась и покинула потрясенных драконов, которые явно не ожидали вот такого вот моего ухода. Я его тоже не ожидала, правда, но в сложившейся ситуации лорд Энроэ представлялся более безопасным вариантом, чем сбежавший ото всех и скрывающийся под личиной новый Владыка. Вот от брата Главнокомандующего я вообще не знаю, чего ожидать, если честно.

Когда шла через весь зал ресторации, была вынуждена на пару минут остановиться — как раз пригасили все свечи и официанты в шесть рук вносили огромное блюдо заставленное пятью видами мяса. Венчала композицию вареная бычья голова, украшали три тушки зажаренных до корочки молочных поросенка, все остальное было трудно различимо в полумраке.

Едва блюдо внесли в зал, тут же зазвучала песня «Многие сытные годные лета» и стало ясно — заезжие в столицу хутары празднуют день рождения. Пока я стояла, ожидая прохода процессии официантов, украдкой посмотрела на компанию в ярких синих шароварах, цветных полушубках и с характерными для данной народностями массивными серьгами в левом ухе. У хутар женщина всегда идет слева, а женщин своих они любят, ценят и все ради них делают, а потому серьга на левом ухе, на левую сторону волосы зачесывают, левый ус тщательнее всего подкручивают, и левый же сапог обычно натирают до блеска. И празднуют любое событие они обычно по-разному, в зависимости от того, есть с ними женщины или нет. Так вот, если женщин нет, тогда вот так — мясо и вино, и не более. А коли женщина хоть одна присутствует, тут все иначе — заместо мясного раздолья сладкие пироги, а тосты поднимают не с вином, а со сладким чаем или же соком. Тем удивительнее оказалось увидеть за столом девушку. Хутарскую девушку, с двумя косами, перевитыми на концах красными бусинами, в колоритной красной рубахе, в темных широких шароварах и с белой, украшенной по отвороту красными же бусинами шубкой, которая сейчас висела на спинке стула, на котором понуро сидела девушка.