Magic Noir - [41]

— А старушка Шипершплюй? — я наконец-то вспомнила ее имя.

— У старушки Шипершплюй было пять любовников. В один день. И пропала она между третьим и четвертым, — усмехнулся Макс, открывая дверь в спальню.

— Ты мне намекаешь на следственный эксперимент? — заметила я, чувствуя, как меня прижимают к стене.

— Да, со всеми вытекающими из тебя последствиями. Иначе мы не раскроем это дело никогда, — жарко прошептали мне, раздвигая поцелуем мои губы.

Сладость глубокого поцелуя мурашками пробежала по телу. Я упоительно отвечала на грубоватые ласки.

— И вот на кой я пришла сюда? — шутливо возмутилась я.

— Наверное, мечтая о том, что сюда приду я, — сладко заметил прокурор, увлекая меня в сторону чужой кровати.

Я чувствовала, как поцелуем закрывают рот, укладывая меня на кровать.

— Тише, это всего лишь следственный эксперимент! Мы проверяем теорию! — прошептал Макс, приподнимая мою юбку рукой и целуя в шею. — Если увидишь или услышишь что-то подозрительное — дай понять!

— Ага, спасибо, — простонала я, чувствуя, как он отгибает трусики, покрывая поцелуями мою шею и грудь.

Его нежная прохладная рука уже вела сладкую линию, от которой мое тело выгибалось.

— Я буду просто само «внимание». Ты там пыхти, а я подежурю… — стиснула я зубы, пытаясь сопротивляться наслаждению.

— Я обожаю тебя, — усмехнулся Макс, обжигая дыханием.

Я чувствовала, как его пальцы медленно входят в меня. Он с обольстительной улыбкой мерзавца и подонка раздвинул их внутри меня, пока я с упоением срывала поцелуи с его губ.

— Я бы делал это круглосуточно, — сладко прошептали мне, нежно водя пальцами туда-сюда.

Мои глаза расширились, когда он резко вошел в меня.

— Вот как можно сосредоточиться на задании, когда… Ах! — прошептала я, сладко напрягаясь.

Сволочь! Что же ты творишь! Мы же как бы…

Я чувствовала, как он медленно расстегивает штаны, долго дразнит, а потом медленно и с наслаждением входит в меня. В этот момент у меня задрожали колени. Тело выгнулось навстречу будоражащей муке.

Я стонала, кусая губы от каждого толчка. Медленные и нежные сменялись грубыми и резкими. Роскошный потолок расплывался в сладких муках, а мои руки впивались в его спину…

Растекаясь в его руках, чувствуя сосками каждое движение его жаркого тела, я отдавалась так, словно в последний раз.

— Еще, — шептала я, прикасаясь губами к его губам. Резкий толчок заставил меня открыть рот и замереть от экстаза.

— Все чисто? — остановился Макс.

Я вынырнула из сладких ласк, мысленно прикинула срок за убийство прокурора, и решила, что столько не отсижу.

Он рассмеялся и продолжил, заставив меня снова простонать и вцепиться в его плечи.

Расстегнутая мною лично рубашка сводила меня с ума, и в тот момент, когда я уже была готова отдать богу душу, дьяволу тушу и переписать на прокурора все свое скромное имущество, он снова остановился.

За мгновенье до блаженного пика и сладкого падения, Макс снова замер.

— Пока все нормально, — он осмотрелся по сторонам, одарив меня отвратительнейшей улыбкой последнего подонка.

Я пыталась отдышаться, чувствуя, как меня оборвали в неземном полете. Ровно за долю секунды до оргазма. И уже второй раз!

Здоровья у меня хватит отсидеть четыре срока! Это на тот случай, если отмазаться у меня не получится. Надеюсь, что судья примет к сведению тот факт, что мне уже второй раз не дают кончить.

— Да, да, нормально, — съязвила я, чувствуя, как из груди вылетает несчастное, не привыкшее к таким нагрузкам сердце. — Думаю, что переклею обои! Не могу пока придумать. В горошек или цветочек?

— Ах так!!! — простонал Макс, жадно впиваясь губами в мою грудь. Его язык обводил мой сосок так, словно труп мелком. Я чувствовала, что почти дошла до состояния умирания. Даже выгнулась, чтобы отпустить экстаз и растаять на дорогих простынях.

Но Макс что сделал? Правильно! Резко остановился, делая вид, что осматривается по сторонам. При этом на его губах играла такая улыбка, от которой мне хотелось его изнасиловать и спрятать труп. Причем, не для того, чтобы скрыть улики и спрятаться от правосудия. А для того, чтобы записаться в некрофилки.

— Докладывай обстановку, — прошептал самый жестокий и противный мужчина в моей жизни, целуя меня в пересохшие от напряжение губы.

— Я вот тут уже минут десять лежу и думаю о том, что потолок нужно переделать, — ядовито заметила я, делая вид, что зеваю. На самом деле, я уже потянулась рукой вниз по животу. Чтобы прервать череду случайностей.

— Нет! — меня шлепнули по руке. — Ай-я-я-яй! Как не стыдно!

И тут же взяли так, что я чуть не сошла с ума.

На пятый раз я была хитрее. Если честно, то мне было уже плевать, кто там тянет к нам свои щупальца, ибо так мучать несчастную женщину может только отъявленный садист.

Еще один толчок и поцелуй, и я поняла, что умираю. Натурально умираю, растворяясь в каком-то незримом, удушающем эфире истомы. Такого чувства я еще никогда не испытывала. Это бы такой взрыв внутри меня, что я себя не контролировала. Я плакала, выла и тряслась, обнимая красивые плечи любимого.

Я смогла прийти в себя только через двадцать минут.

Тяжело дыша, я лежала, положив руки на шею Максу, но пока они были еще слишком слабы, чтобы полноценно задушить его. Пусть думает, что я его просто обнимаю.