Магеллан - [3]

Когда выяснилось, что плавание за пряностями по открытому португальцами пути сулит огромные выгоды, агенты богатейших торговых домов Германии — Фуггеров, Вельзеров, Госсепрота и Хохштеттера из Аугсбурга, Имхофов и Хиршфогелей из Нюрнберга — поспешили в Лиссабон.

В феврале 1503 года король Маноэль заключил с немецкими купцами соглашение. Немцы получили право соорудить в Португалии три корабля. Это были «Лионарда», «Сао-Херонимуш» и «Рафаэль» — самые крупные суда армады д’Альмейды. На этих кораблях, нагруженных привезенными из Германии, Нидерландов и Венеции товарами, немецкие купцы отправляли своих приказчиков. Однако экипажи судов были португальскими, и все распоряжения командира эскадры должны были выполняться беспрекословно. Немцы обязались по возвращении в Португалию отдать королю тридцать процентов всех привезенных товаров, а остальные могли увезти беспошлинно за границу.

Некоторые немецкие приказчики вели во время путешествия в Индию дневники. Особенно ценный дневник оставил приказчик Вельзеров Балтазар Шпренгер из Фильса на Лехе, плывший на «Лионарде».

Последние недели перед отъездом проходили в спешке и суете. Все знали, как опасен путь в заморские страны: добрая половина участников первых плаваний в Индию погибала во время штормов и боев, умирала от ран и тропических болезней.

Отплывавшие в дальний путь делали последние распоряжения и писали завещания. Завещание Фернандо Магеллана от 17 декабря 1504 года дошло до нас. Он завещал все имущество своей сестре донье Терайже де Магальяеш, ее мужу Жоао да Сильва Теллеж и их сыну Луижу.

Он просил своих наследников увеличить по мере возможности дедовское имение и прибавлял, что род его, род Магелланов, относится к наиболее выдающимся, лучшим и старейшим в королевстве. Фернандо Магеллан писал в завещании: «Я желаю, чтобы если я умру за границей или на этой армаде, на которой я плыву ныне в Индию служить моему повелителю, величайшему и могущественнейшему государю Дом Маноэлю, да хранит его господь, — то пусть погребальные обряды по мне совершат, как по обыкновенному матросу, и пусть отдадут капеллану корабля мою одежду и оружие, дабы он отслужил по мне заупокойные мессы».

Одно непредвиденное обстоятельство ускорило отъезд эскадры. Португальцы совершали в Индии, в Африке, в Индийском океане необычайные зверства. Всюду, где только могли, они уничтожали своих главных соперников — арабов, не останавливаясь перед самыми утонченными пытками и сожжением заживо женщин и детей. Арабские купцы обратились к турецкому султану за помощью. Султан, доходы которого от транзита индийских товаров через его земли значительно снизились после появления португальцев в Индии, пригрозил уничтожить христианские святыни в Палестине, если португальцы тотчас же не прекратят своих зверств. Священники из Синая и Палестины, спешно отправившись в Рим, обратились к папе с просьбой воздействовать на короля Маноэля. Папа отправил посланцев в Португалию, снабдив их письмом к королю. Узнав об этом, Маноэль приказал, не дожидаясь приезда папских посланцев, отправить эскадру д’Альмейды в путь. Это давало д’Альмейде возможность по-прежнему проводить политику насилий и зверств, прикрываясь тем, что, уезжая из Португалии, он ничего не знал о заступничестве папы.

25 марта 1505 года армада д’Альмейды под звон колоколов и пение молитв покинула устье реки Тежу.

Для Магеллана начиналась новая жизнь.

Еще в устье Тежу произошло первое происшествие. Корабль немецких купцов — неуклюжая «Лионарда» — налетел на другое судно и сломал часть бушприта. Пришлось оставить «Лионарду» в Лиссабоне.

В то время кораблевождение по океану было делом новым. Моряки не очень доверяли своим мореходным инструментам и кораблям; португальские командиры стремились насколько возможно реже отпускать одинокий корабль в открытое море. Поэтому с «Лионардой» оставили в Лиссабоне еще два корабля. Все три корабля могли присоединиться к эскадре только у Мадейры.

Между тем армада д’Альмейды поплыла на юг.

Все было ново для Магеллана: игра дельфинов на волнах, быстрые смерчи, внезапно возникавшие вдали и столь же неожиданно рушившиеся в море, жара, возраставшая с каждым днем, суровый и строгий распорядок жизни на кораблях, торжественная церемония утреннего и вечернего салюта адмиральскому кораблю, когда все прочие корабли по очереди подходили к нему и матрос, взобравшись на мачту, кричал оттуда раз навсегда установленные слова приветствия д’Альмейде, как главному начальнику и командиру армады.

Фернандо до сих пор знакомился с мореходным делом лишь на пристанях и верфях Лиссабона, на кораблях, приходивших в порт, и по картам в башне королевского замка. Теперь ему приходилось учиться морскому делу по-настоящему — учиться на корабле, плывущем в открытом океане. Понемногу он постигал все тонкости сложного и тяжелого ремесла моряка. Он научился по изменению цвета облаков, по внезапным порывам ветра и столь же внезапным затишьям, по легкой дымке, стелющейся на горизонте, предсказывать перемену погоды, по полету птиц узнавать близость земли. Он умел уже определять в открытом море широту по звездам, луне и солнцу, знал, как пользоваться компасом и тяжелой астролябией