Магазин на диване - [52]

— Нет. Я бы вспомнил, наверное.

— Фантастика. Вы как раз то, что нам нужно. Сделаем так: пришлите нам портретный снимок и пару фотографий в обнаженном виде. Можно «Полароидом». Как только получу фото, я вам перезвоню.

Повесив трубку, Макс встревожился, что преувеличил свои достоинства, заявив: «О да, у меня потрясающая фигура». Он пошел в ванную, снял рубашку и встал у зеркала. Хотя у него и не было грудных мышц размером с грейпфрут и мощных бицепсов, он выглядел довольно прилично для своих тридцати трех: высокий, стройный мужчина, мускулистая грудь, слегка выделяющиеся мышцы пресса, красивые руки. У него была волосатая грудь, причем волосы росли красиво, естественно, от груди к животу, буквой «Т». Можно было их сбрить или оставить как есть. «У меня хороший потенциал», — решил Макс. Добавьте густую шевелюру светлых, как у Брэда Питта, волос, пышных и легко поддающихся укладке гелем. И хотя у него было красивое лицо, его нельзя было назвать кукольным. Черты были располагающими. «Я бы с удовольствием пригласил самого себя на свидание», — сообщил он своему отражению.

Порывшись в прихожей в поисках «Полароида», Макс подумал: неужели он на самом деле это делает? И ему вовсе не стыдно, напротив, он в восторге. Идея стать порнозвездой, как тот парень из «Шоу Лизы Гиббонс», казалась невероятно порочной, оригинальной и очень интриговала. Это же все равно что залечь на дно. Он заработает хорошие деньги, и об этом никто никогда не узнает. В самом деле, зачем подавать яичницу полицейским у «Денни», когда вместо этого можно заняться с ними сексом на съемочной площадке?

Макс установил «Полароид» на телевизор и снял одежду. Он стоял в своей квартире среди белого дня, голый, перед объективом фотоаппарата, и это казалось ему очень стильным. Он нажал на кнопку таймера и взвел затвор. Потом побежал назад, на кухню, и стал следить, как маленькая красная кнопочка мерно подмигивает ему из фотоаппарата. Мигание ускорилось, с щелчком опустился затвор, и последовала яркая вспышка. Из «Полароида» тут же выехал снимок. Макс даже не стал ждать, пока он проявится, и сделал еще пять фотографий: повернувшись к камере под углом сорок пять градусов; напрягая живот; в расслабленном виде (насколько это было возможно перед камерой); и наконец, мужское достоинство крупным планом. Как говорится, решающий аргумент сделки.

Когда снимки были готовы, Макс разложил их на кофейном столике, уселся на диван и задумался. Он выбрал удачный снимок, где он стоял, закинув руки за спину, и тот, где он демонстрировал мышцы пресса. И еще приложил изображение пениса.

Потом из ящика стола он достал свой портрет: черно-белую фотографию в костюме и галстуке, на которой он улыбался в камеру. Хотя фото было сделано более двух лет назад, Макс почти не изменился, только вот теперешнему безработному Максу ни к чему было носить галстук. Снимок демонстрировал, что Макс прекрасно смотрится в профессиональном освещении.

Сев за компьютер, Макс напечатал короткое сопроводительное письмо. «Был очень рад с вами поговорить, с нетерпением жду ответа, сильно взволнован» и так далее. Он распечатал письмо на принтере «Эпсон Стайлус», купленном в прошлом году в «Магазине на диване» по суперцене (восемьдесят один доллар шестьдесят шесть центов, три платежа по двадцать семь долларов двадцать два цента в рассрочку).

Проверив письмо на предмет орфографических ошибок и/или идиотских комментариев, Макс с удовлетворением сунул его в конверт из манильской бумаги вместе с портретным снимком и тремя фотографиями.

Взяв ключи, бумажник и мотоциклетную куртку, Макс вышел из дома с письмом в руке.

— Эй, Никки, не надо, я сам потом все сделаю, — сказал Джон девочке.

Она поставила на стол рядом со стиральной машиной желтую корзину с грязным бельем.

— Да что вы, мистер Смайт, никаких проблем. Я хочу помочь, — ответила та, загружая в машинку белое белье.

Он облокотился о сушилку, глядя, с какой осторожностью она кладет вещи в машину. В отличие от Пегги Джин, которая стирала всегда только в желтых резиновых перчатках и жаловалась на пятна от мочи.

— Это ваши? — робко спросила Ники, взяв в руки трусы-боксеры Джона «Келвин Кляйн» и расправив их.

— Ты меня смущаешь, — пробормотал он, слегка покраснев.

Она бросила трусы в стиральную машину, улыбнулась, закрыла крышку и нажала кнопку «Старт».

— Ой, — воскликнула она, — порошок забыла.

Джон показал ей упаковку «Тайда» на полу рядом с машиной.

Никки медленно наклонилась и взяла порошок. Под ее обтягивающими джинсами не было видно полоски трусиков. И это могло означать только одно.

Наверху, на кухне, они сели за стол со стаканами диетической колы.

— Что вам сказали сегодня утром в клинике? Надолго это? — спросила Никки.

Боже, какие у нее красивые губы, полные, идеальной формы.

— Ну, доктор утверждал, что Пегги Джин должна пробыть там как минимум тридцать дней, — ответил он. Интересно, каким блеском для губ она пользуется? Персиковым? Или клубничным?

— Как долго. А у вас ведь очень большой дом. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью, когда она вам понадобится. — Никки заглянула ему прямо в глаза. — Какие у вас красивые карие глаза, — призналась она.