Магазин, или Записки продавца - [6]
Отдает. Особенно когда тебя ломают годами. Но я буду красивой. Я буду…
Ван Гог отрезал себе ухо, Уильям Берроуз кончик пальца – что бы мне такое отрезать?… Отрежу-ка прядь волос – не больно.
Привела шестилетнего сына на работу. В коридоре он познакомился с девочкой-ровесницей. Слышу их разговор:
– Я знаю, где твой туалет.
– А я знаю, где твой.
– А я знаю, где оба.
Дружба завязалась.
Побегав по зданию, дети устремляются к единственному техническому объекту в магазине:
– Мама, что значит “Касби”?
– Что-то вроде Бемби. Видишь, какая она маленькая и глупая…
Мини-касса “Касби-03 Ф” ставит меня в тупик чаще, чем компьютер. Тем более что в инструкции к ней есть кое-какие ошибки. Так, попытавшись аннулировать чек по прописи, я нашла в прописи опечатку, но до того, как я ее обнаружила, вместо аннулирования получился возврат, потом аннулирование возврата, потом снова аннулирование… Потом “Касби” просто рубанулась, и привести ее в чувство удалось не сразу. Пришлось вызвать знакомую продавщицу, которая посоветовала просто понажимать на все клавиши без разбора. Как ни странно, эти пощечины помогли…
Веткину опять нужна пара свободных ушей. Он пользуется тем, что мне не сбежать с рабочего места, и под предлогом просмотра научной литературы треплется часами.
– Я создаю новый прибор, вылечивает все болезни. В основе – Слово. Слово может вогнать в краску или заставить побледнеть. Значит, оно влияет на биохимические процессы. Химико-биологическая вера в Слово, понимаете? Я вам внушаю, что вы здоровы, и вы перестаиваете свои внутренние процессы.
– Дайте, пожалуйста, кнопки, скрепки, карандаш…
– Так это ж гипноз… – между делом что-то отвечаю Веткину и тут же обращаюсь к покупателям, которые толпятся у полок:- Что вам подсказать? “Атлас анатомии человека”? Безусловно, хорошие иллюстрации. Я сама по специальности биолог… Да, высшее. Почему здесь? Ха, сбылась детская мечта поиграть в продавца. Спасибо за покупку.
Веткин терпеливо ждет, чтобы продолжить беседу. Он одержим. Чем? Понятия не имею…
– Человек создан не для Земли, а для Вселенной. Он инструмент ее обновления. А инструмент обновления человека – Слово.
Вздыхаю над накладной:
– Вон сколько слов написано в книгах, а человечество все болеет и болеет.
– Одного слова мало, нужна музыка… Знаете, я посадил в теплице огурцы: одни росли стандартно, а другим я ставил Моцарта, Баха, Бетховена. И они были крупнее, зеленее, плодовитее!
– Старый эксперимент. К тому же человек – не огурец.
– Но в моем приборе все учтено. Необходимо приступить к испытаниям. Будьте моей подопытной музой! Я вылечу вас от аллергии…
Стискиваю зубы:
– Похоже, у меня появляется новая аллергия – на изобретателей. Вы берете “Технику гипноза”?
Веткин нервно протер очки:
– Сколько? Двести?! У меня нет столько. Я с зарплаты куплю… А пока можно возьму почитать?
– Ладно, до переучета. Только не затрепывать!
– Дышать на нее не буду!
До Нового года оставались считанные дни. За стенкой в актовом зале репетировали: “Выйди, месяц, выйди, ясный”. Студенты спешили мимо моей лавки. Молодые… Они не боятся ни полюбить, ни бросить, ни заболеть, ни сгинуть. Я ловлю волну их радостного настроения и хочу быть так же беззаботна. Из сочувствия к студентам дыроколю им рефераты казенным дыроколом с витрины.
– Спасибочки!
– Заходите.
Линейки, резинки, карандаши – по пятаку. Протягивают сотки.
Требую:
– Мелочь!
– Нету.
– Тогда будете должны.
Возвращают не всегда, зато если вдруг через месяц заскочит позабытая рожа и отдаст пятак – расцеловать хочется.
Студенческий мегаполис оставляет на полу магазина следы бурной деятельности: потерянные заколки, перчатки, платки, упавшие записки и фантики…
Перед уходом подметаю свои крошечные владения, снимаю контрольную ленту, прячу выручку за толстый том Гумилева и, перекинувшись взглядом с Ван Гогом, закрываю дверь. Ключи на вахту. Охраннику: “До свидания”.
В полумраке университетского холла крутится световая пурга от зеркального шара. Лампочки на елке – желтый, зеленый, синий, красный – мигают: возлюби, возлюби, возлюби… Без условий, без притязаний, без бесовской приставки “бес”… Без тебя я скучаю. Поэтому еду к тебе – без условий, без притязаний, без бесовской приставки “бес”…
Разрезанная многочисленными стеклянными дверями картина улицы распадается на пазлы. Пока не выйдешь наружу, их не собрать воедино.
Запечатанная в пластиковой конуре, от скуки беру с полки книги – одну за другой… Немногие хочется дочитывать до конца. И я не дочитываю. Не надо заставлять себя доедать невкусный суп ради того, чтобы увидеть дно старой тарелки. Следуя этому указанию, отставляю прозу Василия Аксенова, поэзию Валерия Брюсова… Мысленно жалею детей, которых заставляют в рамках школьной программы давиться тем, что им не по вкусу. Вспоминается, как маленькой я подолгу сидела над супом: остывшим, подернувшимся пленкой жира, и бабушка не выпускала меня из-за стола, пока не доем. А за окном светило солнце, бегали друзья. И я была даже голодна, но вместо постылого супа хотелось съесть чего-нибудь другого… Например, ватрушку. Сейчас, например, Улицкую. Проглатывая ее прозу, испытываешь радостное насыщение натуральным продуктом, без химических красителей и ароматизаторов.
Больничные отделения: хирургия, кардиология, терапия...В каждом – разные люди, разные истории, разные судьбы. Повести Юлии Вертелы представляют больницу как поле боя, где идет сражение не только за жизнь, но и за человеческие души.
Юлия Вертела – родилась и живет в городе Пушкине. Окончила биолого-почвенный факультет Ленинградского государственного университета (ныне СПбГУ), работала в научно-исследовательских институтах биологического профиля. Печаталась в альманахе “Молодой Петербург”, “Литературной газете”, журнале “Петербургская свадьба” и в др.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.