Магаюр - [39]

– Я приду, – сообщила Полина.

– Приходите, приходите, – ответил дед.

Полина услышала разговор впереди сидящих:

– Грибов набрали белых мало, а вот лисичек много попадается…

– Да, лисичек хоть косой коси…

* * *

В Кадникове Полина дошла до нужного дома на Октябрьской улице по навигатору в телефоне. Следуя инструкциям, она нашла в поленнице ключ и вошла в дом.

Сырость, оборванные обои в прихожей, оголённая электропроводка. Когда созванивались, хозяин сказал Полине, что жить лучше в маленькой комнате. Посмотрела – комната оказалась уютной и относительно неразрушенной. Два оконца, разложен диван, рядом старый резной книжный шкафчик с томами советских классиков, стол и два шатких стула. На стене картина с медвежатами в лесу. На столе – приёмник «Океан-209», настроенный на международное китайское радио, видимо ещё с эпохи коммунистического братства. В общем, комната была настолько вне времени, что Полине даже не пришлось к ней привыкать. В соседней комнате – раковина, но чтобы к ней подобраться и умыться или набрать воды в чайник, нужно было перешагнуть дыру в полу и обойти недосложенную печку. Вода из крана шла только ледяная. «Как же мыться?» – подумала Полина.

Полина вспомнила занимательный факт: в начале двадцатого века многие европейские гостиницы предлагали комнаты, оклеенные вместо обоев иллюстрированными открытками. Тема – по желанию жильца.

Забравшись под одеяло, она сразу уснула, но успела услышать, как шуршат в стенах мыши.

* * *

Утром её разбудил стук. Полина вышла на крылечко. Над калиткой виднелась мужская голова. Полина крикнула:

– Кто там?

Мужик немного отошёл от калитки, чтобы его было лучше видно, и спросил с каким-то странным акцентом:

– Эй, хозяйка, лосиные рога есть?

– А что?

– Куплю!

– Нету.

– Ну посмотри, есть же…

– Нету, нету…

Полина зашла, волнуясь, обратно в дом и закрыла дверь. Посмотрела в окно – мужик ушёл.

Собрала сумку, закрыла дом и пошла в город на разведку.

Кадников оказался совсем маленьким: главная улица с каменными купеческими домами, от неё – прямые перпендикулярные улочки с избами, сохранившими остатки затейливости вроде мезонина или массивных резных наличников с нестандартным узором. В центре города – парк имени Пушкина. На маленькой площади белый коротконогий Ленин держит в руках стопку книг.

Скоро она вышла на улицу Розы Люксембург и нашла дом Ямановского. В старые времена он наверняка производил впечатление. Снаружи было видно, что в доме очень высокие потолки. Полина подошла к двери и потянула за ручку. Дверь поддалась. Вошла. Окна на первом этаже были заколочены. Свет сверху падал лишь на широкую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Повеяло гнилью. Полина достала из рюкзака фонарь и юркнула в темноту.

Все комнаты были заперты, кроме одной. Полина вошла. Там было светло – на окнах не осталось занавесок. Диван, стол. Вещи вроде мягких игрушек и одеял валялись на истёртом паркете. Много мусора. Полина догадалась, что тут живут бомжи. Она вернулась обратно в тёмный коридор и поднялась на второй этаж. Там было светло. Некогда просторные комнаты были разгорожены на тесные закутки. Повсюду разбросаны бумаги и книги. Полина подняла с пола тетрадь и раскрыла её – оказалось, конспекты студентки педагогического колледжа. На стенах висели плакаты с Гарри Поттером, вырванные из журнала «Все звёзды», на полу валялись музыкальные CD-диски. Плинтуса кто-то отодрал.

Ничего, связанного с Ямановским, не было.

Полина вышла из дома и огляделась. На неё никто не обращал внимания.

В конце улицы было старинное кладбище. Кирпичную ограду наполовину растащили на хозяйственные нужды. Каменная запустелая церковь.

Полина вошла в неё и вдруг почувствовала, что находится внутри живого существа: сквозь кирпичи пробивалась травка, в алтаре колыхался бурьян, и казалось, что там кто-то прячется. На центральном своде виднелись едва различимые фрески – лики апостолов.

Сколько видели и слышали фресочные люди за три века? Крестины, венчания и отпевания, службы утренние и вечерние, трепетное целование икон. Босоногие юродивые, генерал-губернаторы, мошенники и купцы. Сюда залетали птицы, здесь прятались от дождя влюблённые, прятался какой-нибудь уголовник в девяностых. Они видели революционеров, плюющих на образа, видели пьяниц и картёжников, видели концерты с гармоникой, когда храм использовался как клуб. Они даже присутствовали на инструктаже по управлению тяжёлой сельскохозяйственной техникой, а позже видели туристов с фотоаппаратами. Видели реставраторов, разводящих руками.

Тем не менее разрушенный храм продолжает жить, став частью природы, как холм или валун. Теперь он неотделим от пейзажа, когда утром могилы и соседние дома растворяются в тумане.

Полина стояла там и прислушивалась к шорохам в бурьяне, а потом до неё донеслись голоса. На всякий случай она прижалась спиной к стене, чтобы её не увидели снаружи. Один голос был знакомый.

– «Рукой раздвинув тёмные кусты, я не нашёл и запаха малины, но я нашёл могильные кресты, когда ушёл в малинник за овины», – вещал кто-то, и Полина узнала скрипучий голос деда-краеведа, с которым познакомилась в автобусе.