Магаюр - [24]

Машинка называлась «Эрика». Немецкая. Она стояла на столе, как танк на поле боя, – цвета кофе со сливками, поцарапанная, потёртая, не обещающая, что будет легко. Александра (ей нравилось, когда её называли именно так) вручила мне её со словами:

– Нашли в гараже, отец починил, вот… Владей!

Похихикав над этим дремучим аппаратом, мы убрали машинку обратно в специальный чехол и стали пить чай со сметанными пончиками. Затем Александра ушла в библиотечный кружок слушать выступление лектора о гравитационных волнах и релятивистской механике, а я торжественно водрузила тяжеловесную «Эрику» обратно на стол, чтобы напечатать на ней статью для журнала «Полуночное вышивание». У меня там авторская колонка. Как раз было о чём рассказать читателям: в самом разгаре вышивальный марафон, на прошлой неделе прошёл фестиваль рукоделия, а ещё появились новые наборы с картинами скандинавских художников.

Кнопки тугие, трудные. Следовало приспособиться. Я принялась настукивать абзац о правилах вышивального марафона и неожиданно вспомнила всех тех, кто эти правила не соблюдал: пропускал задания, шил через одну нить, использовал крашеный лён. Неожиданно я разозлилась – такие нерадивые вышивальщицы подрывают моральный дух всего вышивального сообщества. Я откинулась на спинку стула, чтобы подумать, как добиться их отстранения от марафона, а ещё лучше – заставить вовсе перестать вышивать. Сама мысль о том, что они будут где-то сидеть, уткнувшись в свои кривые стежки, и называть это вышиванием, была мне противна. Не должно остаться людей, способных замарать наше искусство. Может, их даже лучше изолировать. Да, так и надо поступить: построить специальные лагеря, где они будут днём и ночью шить одежду для заключённых, – это всё, на что они способны. Необходимо решение на государственном уровне – напишу статью-призыв с аргументами. Чтобы сработало, статья должна попасть в нужные руки. Кого бы попросить передать её в Государственную Думу?..

Я чувствовала необычайное волнение. Стала ходить туда-сюда по комнате. Лучше всего мне думается на прогулке, поэтому я оделась и пошла в дальний магазин через парк.

Осень зрела. В зависимости от силы и направления ветра поодиночке и группами падали последние листья с деревьев согласно неведомому графику. На асфальте кто-то нарисовал мелками сотню лягушек. Малыши на детской площадке клали кленовые листья в игрушечный почтовый ящик. Школьницы фотографировались, подбрасывая в воздух палую листву.

Злость выветрилась из головы так быстро, будто я внезапно узнала, что ей там не место. Подивилась своей нетерпимости. Как я могла о таком подумать? Все вышивают по-разному, это же естественно. Вышивка отражает вкусы, черты характера и жизненные обстоятельства автора. Вышивание для многих отдушина, возможность посидеть в тишине и поразмышлять о том о сём. Создание полотна, которое рассказывает историю, из деталей, найденных повсюду, – настоящее волшебство: взятая из старого журнала схема, купленное в недавно открывшемся магазине бельгийское мулине, кусок ткани из запасов соседки, пропитавшийся запахом лаванды, которую она кладёт в свои шкафчики…

Каждая вышивка уникальна.

Купив глазированных сырков на завтрак, я задумчиво посидела в «Макдоналдсе», потягивая из стаканчика латте после двойного чизбургера, вернулась домой и села за машинку с чётким планом статьи в голове, с ясным пониманием ненужности эмоций и отсебятины. Только точное изложение последних событий, детали, разговоры, комментарии. Никаких преувеличений, предположений, общих слов. Никаких государственных программ, лагерей для плохих вышивальщиц, ведьмовских костров.

Когда я перешла к рассказу о выставке и мастерицах, которые показывали свои работы и делились опытом, мне вдруг снова стало жарко и холодно одновременно. Все эти надушенные женщины, непременно с бусами, на каблуках и с укладкой, казались мне лицемерными показушницами. Воображение рисовало комнату с тихими казахскими швеями, каждая из которых имела своё кресло, торшер, плед и очередное задание, которое она выполняла, пока мастерица, которую мы видим на выставке, красит нарощенные ногти и представляет, как даёт интервью и позирует для обложки «Полуночного вышивания». Я уж было собралась самым карикатурным образом изобразить одну такую, как спохватилась: опять это лихорадочное чувство ненависти, жгучее желание переходить на личности, демонизировать окружающих нахлынуло на меня.

Тогда я убрала печатную машинку в чехол и спрятала её в самый дальний угол гардеробной. Но мысли продолжали крутиться вокруг выставки и её посетительниц. Как это характерно для русских женщин: вот идёт, например, стильно одетая девушка, в строгом пальто, выглаженных брючках, волосы забраны в высокий пучок. А на боку перекинутая через плечо китайская сумка с огромной кошачьей мордой! Отвратительно!.. Но скоро отпустило. Ближе к ночи я благополучно закончила статью на компьютере.

На следующий день отнесла машинку в мастерскую.

– Вроде работает, – сказал ремонтник.

– Да, она печатает, но у меня от неё дурные мысли в голову лезут, – честно сказала я.