Магадан — с купюрами и без - [44]

Вообще-то он жил в подвале, а ведь поднялся на верхний этаж как раз в тот момент, когда дети открыли дверь, словно ниндзя какой-то, прошмыгнул в чужую квартиру. И, как на беду, птичку из клетки хозяева выпустили поразмять крылышки. Та уж и так и сяк спасалась от кошачьих когтей, а обратно в клетку залететь ума не хватило. Полосатый хищник в охотничьем азарте все, что лежало на шкафах, сбросил — такие совершал чудовищные прыжки. Так и поймал певунью. А что там — на один зубок. Но очень вкусно. Конечно, Тимофей мог поплатиться головой за свою охотничью страсть, да его спасла сердобольная Люся.

Взяла на руки и давала коту свиное сердце, поскольку теперешнюю колбасу кошки не едят. Конечно, не Бог весть что, но червячка заморить можно. А в это время в весеннем небе орали, возвращаясь из загранки, перелетные гуси, совсем близко от земли. Чайки во дворе услыхали, засуетились, голуби на декоративном заборчике заговорили, а ворона, сидевшая на углу крыши, склонила голову к крылу и млела. Кот с ума сходил от гусиных разговоров, но они — как в той пословице — журавль в небе, а синица в лапах — это свиное сердце. Говорят, оно один в один — человечье.

Прошло немного дней, приехала пианистка на берег бухты Нагаева — народ с дикими глазами ждал подхода мойвы на нерест. Кто с сачком, кто с мешком, а пианистка с ведром.

Рыбка игнорирует стечение народа, совсем как заезжая гастролерша из «Фабрики звезд». Нерест откладывается. Вполне вероятно, это протест: кто-то завез в магаданские магазины мойву из Норвегии. Да тут еще 80-летний композитор из Краснодара прислал новую песню о Магадане, своей второй родине, вместо стихов там рыба, то есть набор слов с минимальным количеством смысла.

Чтобы не тратить время зря, пианистка нашла рояль в кустах, сыграла новую песню, побродила по берегу и набила полное ведро морской капусты — пригодится на салаты.

Пока суд да дело, попадается Люсе на глаза сборище чаек на морской косе. Сидят галдят. Какой-то у них общий интерес. Пианистка потихоньку прошла на ту косу. Оказывается, чайки разжились четырьмя горбушами без глаз — за глаза рыбу поймали. Что делать? Пианистка производит бесшумный набег, конфискует рыбу — и восвояси. Чайки возмущаются, да что поделаешь — без лицензии, небось, рыбачили.

Так пианистка-пенсионерка получила гуманитарную помощь. Пусть достались ей экземпляры без икры, но свеженькие, устроила себе пир. И подаренному коту Тимофею перепало.

А хорошо нынче ловится лосось на лицензионном участке Арманского побережья. Армань — там еще в Новый, 93-й год умер водитель хлебовоза. Привез из города фургон. Стали разгружать — один лоток, другой. А он положил голову на руль и не дышит. 46 лет как исполнилось.

Житель этого же поселка Алексей, он снабжает нас творогом и сметаной, принес к нам в контору два гуся, застреленных на охоте: мол, купите. Мы дружно отказались: не ровен час, при нашем-то везении птичий грипп свиной модификации подхватишь. Да и мелкие какие-то гусики. За городской чертой разрешается их отстреливать — для диетического питания. Говорят, очень вкусные, гораздо вкуснее куриных окорочков. Ну, я в этом не очень-то разбираюсь. Это Стас их несметно перещелкал. Да сколько дроби сорвалось в молоко. Правда, слово «молоко» теперь санитарный контроль запретил. Стало быть, меняй поговорку: «в молочные продукты»!

Кстати, тут у нас еще один пишущий охотник объявился, он девять гусей добыл в один день. Чуть не захлебнулся в собственном адреналине.

Недавно с изумлением узнал, что у нас на заповедных островах Охотского моря обретается семь миллионов пернатых. И это при том, что людей в городе и во всей области чуть больше ста тысяч. Как говорится, кто у кого в гостях.

Высокие скалы сверху донизу облеплены гнездами — это птичьи базары. В первую секунду представил наш базар «Урожай», где узбеки продают помидоры и яблоки по заоблачным ценам, но тут же одернул себя. Конечно, на птичьем базаре ничего не продают, это не птичий рынок, которого в Магадане отродясь не было, в отличие от блошиного. Зато одаривают — небесными просторами и шелестом белых, серых крыл над синевой моря. Вживую я этого пернатого буйства в силу своего домоседства не видел, а вот фотовыставку в библиотеке посетил. Знаком с орнитологами — легкими на подъем людьми. Впечатление незабываемое.

Сумасшедшее лето 09 года, весь Магадан — словно птичий базар. Чайки орут порою так, что в голове саднит. А вот рыбного рынка у нас пока нет, там бы рыбы не орали — хоть в этом преимущество.

Птицееды, как называл орнитологов мой сын, когда был маленький, ходят на суденышках на заповедные острова для мониторинга. Скалы с карнизами, похожие на многоэтажные дома, служат прибежищем кайрам, топоркам, ипаткам (носики у них — умора — декоративные красно-желтые топорики), конюгам (у них на голове перышки торчат, словно чубчик), черноперым чистикам, чайкам и прочим рыбоедам. Всего насчитали орнитологи 186 видов, всем под северным небом хватает места и корма. Красавец белоплечий орлан стал символом заповедника. В отличие от белоголового орлана — национального символа США.