Маг - [36]

Призрачный свет тотчас погас, а Найл ощутил любопытный сдвиг внутреннего фокуса. В тот же миг ушло из ладони онемение – не постепенно, как из ноги, которую отсидел, а сразу, словно немота была каким-то наваждением. Напряжение, от которого сводило зубы, рассеялось, уступив место облегчению такому глубокому, что из тела будто схлынула вся сила. Когда поднимался обратно по лестнице, ноги ныли как после долгой ходьбы, и приходилось невольно цепляться за мраморные перила. Пока добрался до спальни, от усталости шатало как пьяного. Рухнув в кровать, Найл успел про себя отметить, что теперь со стороны уж точно никто не наблюдает, и даже ветер воет как-то беззлобно. Едва закрыв глаза, он изнеможенно заснул.

Проснулся Найл как-то сразу, а проснувшись, увидел, что возле кровати стоит Джарита. Из окна на пол стелились косые лучи солнца.

– Сколько времени?

– Два часа как рассвело.

– Надо было меня разбудить: разоспался, – Найл откинул одеяло.

– Я заглядывала дважды, но вы так сладко спали. И заседания Совета у вас нынче утром нет.

– Спасибо, Джарита.

Найл надеялся, что служанка уйдет, но та продолжала стоять возле кровати. Ей хотелось, понял он, помочь ему умыться и одеться; одно из тягостных последствий позднего подъема. В подземной пещере, где прошли детство и отрочество, члены их семьи жили по сути впритирку; тем не менее мужчины и женщины как-то выходили из положения и соблюдали приличия. Здесь же, в городе пауков, считалось в порядке вещей, что одеваться и раздеваться хозяевам помогают слуги. Им нравилось умащивать Найлу тело благовонными маслами, и даже забираться с ним в ванну и делать там в теплой воде массаж. Вайг предавался всему этому с нарочитым упоением, окружив себя привлекательными рабынями, Найл тоже был не против, чтобы его ублажали, но вскоре как-то уяснил, что одеваться приятнее самому; ну что может быть бессмысленнее, чем сидеть истуканом, когда на тебя напяливают одежду. Вот почему ему было по душе подниматься с рассветом. Теперь деваться некуда: если отказаться от услуг Джариты, она это воспримет как пренебрежение. Поэтому Найл терпеливо сидел, не мешая Джарите снимать с себя спальную тунику по колено длиной, принести в ушате теплой воды и мочалкой омыть тело. Все это она делала с такой явной гордостью, что Найлу стало совестно за свое нетерпение.

Раздался стук, и в дверь заглянула Нефтис. Судя по виду, она была явно удивлена застать там Джариту, а та, наоборот, довольна, что ее застали на коленях у ног господина.

– В чем дело? – смущение заставило Найла сказать с излишней резкостью.

– Здесь доктор, мой господин.

– Скажи ему, что через минуту выйду.

Когда Найл вышел, Симеон уже сидел за столом, потягивая чай, настоенный на травах; Найл сделал упреждающий жест, не давая ему встать.

– Что тебя принесло в такую рань?

– Твой брат. Его порез кровоточил всю ночь, припарка из окопника не помогла. Пришлось наложить шовчик.

– Но порез-то был пустяковый.

– Что и странно. По-видимому у того топора лезвие было смазано сильным антикоагулянтом. Но и при всем при этом рана где-то через полсуток должна была затянуться. Я могу взглянуть на тот топор?

Нефтис, слыша о чем речь, молча вышла и через минуту возвратилась, неся обернутый мешковиной сверток.

– Ради всего святого, будь осторожен. Он невероятно острый.

– Я вижу, – Симеон изучал лезвие вблизи, но коснуться не пробовал. – Неудивительно, что оно раскроило Скорбо. И как они только добиваются такой остроты? Металл какой превосходный…

– У них, видно, высокий уровень культуры…

Симеон взглянул на Найла из-под кустистых бровей.

– У тебя есть какие-то сведения о том, кто они?

– Только догадки. А у тебя?

– Я обнаружил одну довольно странную вещь. Кожа у этих мертвецов. Она удивительно бледная. Я такую видел только раз, у одного спятившего старика, двадцать лет прожившего взаперти.

– Как будто они жили под землей, – вставил Найл.

– Вот именно, – Симеон поглядел, да так остро. – Ну как, ты хоть что-нибудь об этом знаешь?

Найл пожал плечами.

– Стигмастер рассказал мне легенду о пришельцах со звезд, которые явились на Землю и жили под землей, потому что солнечный свет был для них смертелен.

– Он сказал, где они жили?

– Нет. Он считал, что все это россказни.

Симеон покачал головой.

– Я бы поклялся, что эти жили под землей, или что их держали в заточении.

Джарита принесла еще один чайник чая; он был настоян на листьях растения под названием делиум, и источал нежный изысканный аромат. Вкус у него был чуть вяжущим, и будто бы бодрил. Разливая напиток по чашкам, она сказала:

– Прошу прощения, господин, что вмешиваюсь, но там внизу к вам повелитель Дравиг.

– Так чего он дожидается? Проси, пускай входит.

– Я ему сказала, что вы завтракаете, и он ответил, что подождет.

Симеон заерзал.

– Я, пожалуй, пойду.

– Ни к чему. Дравиг предпочитает ждать. Терпение пауков неистощимо. Он только смутится, узнав, что отвлек нас от еды.

Симеон поглядел с любопытством.

– Ты, сдается мне, очень хорошо понимаешь пауков.

– Нет, не очень. Я думаю, человеку невозможно понять всех тонкостей паучьего мышления. В некотором смысле они умом значительно превосходят людей.