Маг и боевой звездолет - [49]

– Потребуется дальнейший анализ. Обстоятельства могут вызвать разрушение корабля до атаки, которую он предпримет.

– Видишь? Тебе, возможно, даже не удастся разрушить планету. А теперь успокойся. Мне жаль, что ты чувствуешь себя оскорбленной, но действительно очень трудно доверять тебе – ты слишком жестока.

Он говорил тоном взрослого, успокаивающего истеричного ребенка, хотя его внутренности выворачивало при воспоминании о горящей деревне.

Тернер смотрел, как Флейм боролась с собой. Напряженное до неузнаваемости лицо исказила странная гримаса. Ему было интересно, только ли одна личность замешана в этой борьбе, но он устоял перед искушением заглянуть в ее мысли. Он настроился на ее ауру, но не читал, боясь, что компьютер заметит и не одобрит этого.

– Хорошо, – пробормотала она наконец. – Пошли. Я хочу взглянуть на эти псионические чудеса. – Мысль, которая последовала за этим, была настолько интенсивной, что Тернер почти неумышленно телепатически принял ее.

«А когда мы их увидим, – подумала Флейм, – я пошлю их на тот свет!»

15

Пока они шли лесом, Тернер потихоньку нащупал в кармане снарк с самым большим зарядом и, сняв его с предохранителя, передвинул рычажок к отметке «максимальное напряжение», старательно скрывая при этом свои действия от Флейм. Он отнюдь не собирался позволить ей убить кого-нибудь из магов, особенно жену. Дай-то Бог, чтобы Парра и ее спутники были начеку и сумели защитить себя, когда они с Флейм подойдут к ним.

Единственным, что оставалось, была надежда на чудо. Тернер не мог предупредить их о гранатомете: Флейм шла в нескольких шагах от него с пальцем на спусковом крючке этого самого гранатомета, а компьютер внимательно следил за проявлениями любой псионической активности.

Обогнув дерево, Тернер увидел поляну, в центре которой стояли три фигуры в широких мантиях. Он оглянулся на Флейм.

– Я вижу, – сказала она. – Иди дальше.

Он стал спускаться вниз по короткому, покрытому хвоей склону. Его дыхание превращалось в облачка пара, плывущие впереди. Странно было не чувствовать ставшей уже привычной тяжести гранатомета на плече, как будто его пальто вдруг потеряло вес и свободно парило вокруг него.

Свет холодного серого дня сочился сквозь деревья, окрашивая в тусклые цвета темную землю.

Парра снова принялась что-то мысленно внушать ему, и теперь, находясь так близко, он без труда принял часть сообщения, – не как слова, но как понятия и образы.

Она представляла здесь Совет, и они послали ее передать, что они чего-то хотят.

Что именно они хотят, было непонятно: образы Парры представляли нечто яркое и сияющее, скрытое под чем-то темным и неописуемо отвратительным.

Тернер решил, что его, в сущности, мало волнует, чего там хочет или не хочет Совет; его возмутило только, что Парру использовали в качестве курьера. Что ему сейчас заботы верховных магов – этой недальновидной, элитарной, самонадеянной кучки псионических уродцев!

Парра наконец перестала сигналить.

Склон кончался канавой – руслом высохшей реки; ему видны были ледяные кристаллы на дне, в холодном полумраке, куда почти не проникал дневной свет. Он вскарабкался на другую сторону, потом обошел бурелом, и в поле его зрения оказались поджидающие их маги.

Все они, конечно, знали об их приближении и смотрели прямо на него, причем взгляд магов был дружелюбным и открытым.

– Привет, Сэм, – вслух сказала Парра. Она стояла между Азраделем и Деккертом, которых Тернер знал не только как старых друзей, но и как двух самых могущественных магов Праунса. На случай, если потребуется магия, она избрала себе наилучших спутников – она или Совет.

– Я оставила детей с Хейгером и Эннау, – прибавила она, не дожидаясь ответа мужа. – Я подумала, может быть, тебя порадует небольшая компания, просто так, чтобы не соскучиться.

Тернеру потребовалось всего мгновение, чтобы мысленно переключиться с интерлингва на диалект Праунса и сообразить, что Парра не хочет выдавать истинной причины своего прихода. Он не успел найти слов для Ответа, как его отвлекли.

Флейм, едва не наступавшая ему на пятки, вдруг резко остановилась.

– Что за чертовщина? – закричала она. – Слант, это же твоя жена!

Совершенно пораженный, он обернулся. Как Флейм узнала, кто такая Парра? Две женщины никогда не встречались, он был в этом уверен.

Потом его осенило: когда он разговаривал с Паррой на кухне – когда это было? Неужели только три дня назад? – компьютер наблюдал за ним, считывая данные с его все еще функционирующих телеметрических систем. И он не просто все видел, но и занес в память увиденное. В какой-то момент, прежде чем покинуть корабль, Флейм, должно быть, затребовала все эти данные, включая и видеопленки. Воткнув конец контрольного кабеля в гнездо на шее, она воспринимала, видимо, всю ситуацию так, как если бы сама была в Праунсе, на месте Тернера – правда, лишь в том случае, если телеметрические системы еще работают. А это казалось маловероятным. Хотя система подачи данных от его оптических центров в компьютер все еще действует.

– Ты права, – согласился он на интерлингве. – Это Парра.

– Что она-то здесь делает? Она должна быть дома, в городе!