Маг-целитель - [132]
Секунду я смотрел монаху в глаза и соображал, как лучше ответить. Потом я решил, что терять мне, собственно, нечего, и ответил:
— Из другого мира.
— Правда? — вырвалось у монаха. — И там волшебство действует совсем по-другому?
— Я бы сказал, что там оно вообще никак не действует. На самом деле мы там научились обходиться безо всякого волшебства. Мы изучаем окружающий мир и организуем полученные знания в науки. Пожалуй, мы заменили силу волшебства знаниями и умениями, но все равно выходит так, что мы творим кое-какие чудеса.
— С таким образом мыслей да с талантом в придачу в таком мире, где волшебство действует... нет, нечего и дивиться тому, что ты могучий чародей, хотя и знаешь об этом искусстве так мало!
Монах глянул на Тимею и покраснел. Он опустил глаза, а она вся подобралась, и глаза ее зажглись тревогой.
Все было ясно и без слов. Он хотел сказать: «Ты можешь вытащить меня отсюда?»
— Как это, как это? — вмешалась Тимея. — Во всем мире вряд ли отыщется мужчина, который не отдал бы все за то, чтобы оказаться на твоем месте и отведать моих прелестей! А ты, а ты! А ну, признавайся, бритоголовый! Разве ты не сгораешь от желания обнять меня? — Голос нимфы стал тише, сладострастнее. — Разве ты не жаждешь погладить, приласкать меня, коснуться моего тела, прижаться губами к моим губам, а потом...
— А потом, согрешив, погибать от раскаяния? — простонал монах. — Перестань меня мучить, красавица! Молю тебя, перестань!
— Я выполню твое желание, когда ты выполнишь мое! — Голос нимфы стал подобен тончайшему шелку. — Скажи правду, Игнатий! Разве ты не жаждешь изучить прелести моего тела?
— О Господи, жажду! — простонал монах. — Когда ты рядом, моему разуму только того и надо, что видеть, слышать, обонять тебя! Но душа моя рвется к Небесам! Не искушай меня, о прелестная, ибо твои чары — только мука для того, кому нельзя обладать тобою!
— Можно! — выдохнула нимфа и коснулась его руки своей нежной ручкой. — Я твоя — только скажи!
— Нет! Я должен быть верен своему обету!
— Как хочешь... — проворковала нимфа и прижалась к монаху.
Игнатий вздрогнул и возопил:
— Нет, не как я хочу, а как я поступлю! О, как жестока ты ко мне, прекрасная нимфа, — ты мучаешь меня радостями, от которых я отказался! Прекрати эту сладостную пытку, молю тебя.
— Ах так? Ты сказал, что будет так, как ты поступишь? — прошипела задетая за живое нимфа и вдруг из источника вожделения превратилась в самую обычную красивую женщину. — Я ничего не могу с тобой поделать, пока ты упрямишься. С тобой с ума можно сойти, Игнатий!
— Сожалею, что приношу тебе боль, — прошептал монах и опустил глаза.
— Не больно-то ты сожалеешь, — буркнула нимфа, и вновь в ее взгляде я увидел оскорбленные чувства. И тут я все понял.
— А, да он тебя интригует, верно? Единственный мужчина, устоявший перед твоими заигрываниями?
— Глупец! — простонал Фриссон.
— Нет, были и другие, — ответила Тимея, и казалось, слова ее сгорают и пеплом осыпаются с губ. — Был один мужчина, у него еще так странно горели глаза... он напал на меня и колотил, пока я не вырвалась и не убежала. Я его нашла среди обломков корабля, который притянула к острову, вызвав на море шторм. Был еще один монах, послушник в белой рясе, — этот обзывал меня дьяволицей, суккубом и все пытался истребить меня длинными злобными стихами. Пока он тут жил, остров опустел и почти превратился в пустыню.
Хотел было я спросить, сколько времени это продолжалось и какой смертью умер тот монах, но передумал.
А брат Игнатий качал головой и бормотал:
— Я бы такого никогда не сделал, нет! Нет, она добрая женщина, она чудесная женщина, и я должен признаться в том, что обожаю ее.
— Но все же не настолько, чтобы предаться похоти, — резюмировала нимфа, сардонически усмехнувшись. — Что за новое чувство ты взрастил во мне, монах? Прежде я никогда не смеялась над своими неудачами.
— Обидно, да? — спросил я.
— Он терзает меня безмерно, — согласилась нимфа. — Но не так, не так, как мне хотелось бы. Поэтому я не отпущу его и буду держать здесь, покуда он не отдастся своим чувствам. Тогда он по-настоящему полюбит меня и позабудет и о клятве, и даже о своей вере.
— Поскольку одно следует из другого, — пробормотал я себе под нос... — А ты никак не можешь пережить, что тобой пренебрегают, да? Не можешь хоть немножко воздержаться и не грешить?
Тимея пожала плечами. Остальные части ее тела также пришли в движение, и, надо сказать, вышло это весьма гармонично.
— Ну... если бы тогда... когда он только-только тут появился... тогда еще может быть, а теперь — теперь задета моя гордость. Мне нужно, чтобы он был мой, мой до конца.
— Я готов! Я твой до конца! — воскликнул Фриссон, сверкая глазами.
Тимея только взмахнула ресницами да лениво усмехнулась.
— Премного благодарна, песнопевец... Однако гордость мою оскорбил не ты, а он. О нет, я должна стать для него важнее всего в жизни, иначе я буду чувствовать, что ни гроша не стою как женщина.
— Стоишь! Ты очень даже стоишь! Ты мила и добра! — Брат Игнатий чуть было не взял нимфу за руку, но вовремя передумал.
— «Милая», — передразнила нимфа. — Это все ерунда. Да и доброта, как ты ее понимаешь, — это не по мне.
Кристофер Сташеф — человек, который сумел сказать собственное — бесконечно оригинальное — слово там, где сделать это, казалось бы, было уже практически невозможно. То есть — в жанре иронической фэнтези. В «сагах» о высоких замках, сильно нуждающихся в ремонте, и прекрасных принцессах, из последних сил правящих разваливающимися по швам королевствами, о веселых обольстительных ведьмочках, гнусных до неправдоподобия монстрах — и, конечно, о благородных героях, чье единственное оружие в мире «меча и магии» — юмор, юмор и еще раз юмор!Вы — поклонник обаятельных приключений «чародея поневоле» Рода Гэллоугласа?Тогда вам, вне всякого сомнения, понравятся и подвиги его сыновей — Магнуса, самого талантливого из чародеев на сотни парсеков, и Джеффри — «мага-романтика», обладателя талантов, НЕСКОЛЬКО НЕОБЫЧНЫХ даже в семье Гэллоуглас…Итак, перед вами — приключения Магнуса и Джеффри! Приключения увлекательные, озорные — и БЕСКОНЕЧНО СМЕШНЫЕ!..
Гарольд Ши и его друг, профессор Рид Чалмерс, в поисках пропавшей жены Чалмерса — Флоримель, попадают в средневековый Китай. Их ждёт встреча с языческими божествами и даосскими святыми, с весьма странным существом — Королём обезьян… а ещё им предстоит распутать придворную интригу и выяснить, почему правитель одной из китайский областей за последнее время изменился до неузнаваемости, и ведёт себя как-то не так…
Мэт Мэнтрел, сделавший блистательную магическую карьеру в параллельном мире, где всякое поэтическое слово имеет волшебную силу, не щадя ни себя, ни слушателей, вступает в схватку с гнусным черным колдуном, что, возжелав всевластия, отправил в бедный Меровенс армию мавританских завовевателей под командованием юного, но многообещающего военного гения. Чернокнижник силен и безжалостен, но и Мэт, между прочим, противник не из слабых. А в рукаве у него козырной туз, и даже два туза — объявившиеся в параллельном мире папа и мама — филологи, великие знатоки поэзии...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как стать придворным магом в параллельном мире? Очень просто — достаточно лишь хорошо слагать стихи, ибо в том мире имеет волшебную силу всякое рифмованное слово. Как жениться на прекрасной королеве? Очень просто — достаточно лишь стать королем соседнегокоролевства. Но свободные королевства на дороге не валяются. И тогда Мэт Мэнтрел, маг при дворе ее величества, обращает взор на соседнюю Ибирию. Только вот на престоле Ибирии сидит черный маг, который не намерен сдаваться без боя.
Гарольд Ши и профессор Чалмерс оказываются в Индии. Похоже, здесь им всё-таки удалось напасть на след пропавшей жены Чалмерса… но вопрос в том, она ли это сама, или её двойник? И если это двойник, то не предпочтет ли она мужу… его двойника?!
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.