Мафия вчера и сегодня - [49]
Политическая деятельность Джулиано началась в 1945 году, когда, направляемый предусмотрительным Калоджеро Виццини и мафией Палермо и Монреале, он примкнул к ЭВИС.
В докладе инспекции уголовной полиции Сицилии от 7 марта 1946 года говорится:
«Главари сепаратистов и Джулиано встречались на мосту Сагана в присутствии большого числа хорошо вооруженных бандитов. Начиналось обсуждение тактических планов захвата Сицилии и репрессий против коммунистов, осуществления которых собирались добиться путем вооруженного восстания. Джулиано представил план нападения в зонах Монреале, Монтелепре и Партинико и потребовал 10 миллионов лир на его финансирование. Герцог (ди Каркачи) и барон (Ла Мотта), казалось, были несколько ошеломлены. Тогда выступил другой бандит, предложивший похитить богатых людей и таким образом, потребовав с них выкуп, получить необходимую сумму. Это предложение было принято...
Поскольку речь шла о достижении страстно желаемой политической цели (отделение Сицилии от Италии и борьба против коммунизма), — говорится далее в докладе, — то одной из главных фигур в этой организации стал Калоджеро Виццини, которому, по-видимому, было поручено завербовать самые темные элементы преступного мира острова».
В Сицилии, особенно в ее западной части, орудовало около двадцати вооруженных банд, главарями которых были Авила, Ренна, Джамбра, Альбанезе, Фазино и многие другие более мелкие бандиты, но не менее жестокие. Многие из этих банд орудовали в пределах треугольника, вершина которого врезалась в провинции Палермо, Кальтаниссетта и Агридженто, и находились под контролем людей, близких дону Кало. Задача состояла в том, чтобы объединить и направить эти силы на сотрудничество с ЭВИС, заставить их действовать по единому плану, следуя единой тактике.
До начала 1945 года Джулиано был классическим бандитом, народным бунтарем Юга. Он начал свою карьеру 2 сентября 1943 года (ему тогда не было и 20 лет), убив карабинера, который упорно пытался отнять у него мешочек с мукой, а Джулиано собирался сбыть его на черном рынке. Сколотив банду из преступников, бежавших из тюрьмы в Монреале, Джулиано стал взимать дань с дворян-землевладельцев провинции Палермо; изъяв у них значительные суммы денег и сельскохозяйственные продукты, он раздавал их крестьянам и пастухам Монтелепре. Последние укрывали его и помогали ему, но не столько потому, что он одаривал их, главное было не в этом: в их глазах он был символом бунтарства и своего рода коллективной борьбы против социальной несправедливости, жертвами которой они себя ощущали. На этом первом этапе своей деятельности Джулиано пришлось столкнуться также и с мафистами-габеллотто, которым была поручена охрана феодов, и им тоже не удалось избежать кровавой расправы бандита. Однажды на дороге, ведущей в Кастелламмаре-дель-Гольфо, был найден труп старого мафиста, лицо которого было вымазано коровьим навозом, а на шее висела табличка с надписью: «Так Джулиано поступает с мафистами». В то время мафия, орудовавшая в городе, еще не успела восстановить свои ряды в деревне, но в дальнейшем, когда прежние коски возродились, Джулиано стал искать дружбы тех мафистов, которые могли предупредить его о действиях охотившейся за ним полиции. Установив новые отношения с мафией, он перестал преследовать крупных землевладельцев, а взялся за похищение крупных промышленников.
Вступив в ЭВИС в чине полковника, наравне с герцогом ди Каркачи, бароном Стефано Ла Мотта, Джузеппе Таска Бордонаро и другими представителями знати, командовавшими войском сепаратистов, Джулиано почувствовал себя важной персоной. Отныне он уверился, что тем или иным путем, а добьется безнаказанности за все свои многочисленные преступления, ему ничто не будет угрожать и он сможет преспокойно наслаждаться награбленным богатством. Итак, Джулиано, двадцатилетний полуграмотный главарь банды, опьяненный открывшейся перед ним перспективой величия и высокого командного поста, решил, что он сможет уйти от ответственности за свои прошлые дела, а в дальнейшем, после отделения Сицилии, его вознаградят за оказанные услуги и за понесенные жертвы. Джулиано был ослеплен знатными именами руководителей правого крыла сепаратистского движения, всеми этими герцогами, баронами, князьями, но больше всего ему импонировало громкое имя дона Кало, который олицетворял собой одновременно власть мафии и связи со всеми вооруженными бандами Сицилии, с американцами, с Вито Дженовезе и с полицией[58].
Впрочем, поддержка всех этих сил была ему обещана. Однако выборы 2 июня 1946 года не принесли результатов, ожидаемых Джулиано и другими главарями сепаратистов. Из числа сепаратистов было избрано только два депутата: Финоккьяро Априле и Антонино Варваро. После этого на смену идее сепаратизма постепенно пришла другая, более реалистическая — идея автономии Сицилии, инициаторами которой выступили видные христианские демократы: Сальваторе Альдизио, Джузеппе Алесси и Франко Рестиво, которые в этом духе истолковывали тогдашнее общественное мнение. Для облегчения подобной перестройки общественного мнения была объявлена широкая амнистия лицам, входившим в ЭВИС, но Джулиано и другие бандиты, повинные в совершении уголовных преступлений, не попали под эту амнистию. Вот тогда Джулиано и убедился: чтобы добиться юридической неприкосновенности или по меньшей мере паспорта, дабы эмигрировать в США, необходимо заручиться поддержкой той партии, у которой есть возможность прийти к власти. Он также понял, что ему не достичь своей цели без поддержки мафии, ее связей и интриг, и, кроме того, сначала он должен, подобно мафии, обеспечить какому-либо правительственному кандидату большое число голосов на предстоящих выборах. Следуя за политическими виражами мафии, ставшей теперь его единственным вдохновителем и патроном, Джулиано сделался вначале монархистом, а затем христианским демократом.
