Мафия СС - [37]

На следующий день по дороге в Ганновер пришлось остановиться на заправочной станции. Служитель сказал, улыбаясь: «В НДП не хватает только букв «С» и «А», чтобы стало НСДАП».

— И многие думают так же, как вы?

— К счастью, да! В моей семье все против НДП. Мой отец шесть лет отсидел в концлагере из-за своих социалистических убеждений.

— Ваш отец получил какую-нибудь компенсацию от боннского правительства?

— Вы шутите! Вознаграждение «за ущерб» получают вдовы нацистских «жирных затылков». А для бывших участников Сопротивления, для антифашистов средств не хватает.

Служащий бензоколонки был прав. Западногерманский суд до сих пор не возбудил дела против 250 известных военных преступников. Хемпен, палач лагеря Кёлен в Лотарингии, занял высокий пост в полиции Ольденбурга; шеф гестапо в Париже Курт Лишка работал в системе страхования в Дюссельдорфе, а его помощник д-р Генрих Иллерс стал председателем суда по социальным вопросам в Нижней Саксонии.

Приехав в Ганновер, я, внутренне собравшись, отправился к представительному зданию НДП. Там все напоминало армейский штаб: пронзительные звонки телефонов, телеграммы, секретари, суетливые посетители. К моменту встречи с «фюрером» Тадденом я взял себя в руки. Действительно ли НДП замаскирована столь искусно, что к ней не придерешься даже с помощью конституции?

— Остерегайтесь этого ловкача, занимающегося подрывной деятельностью в рамках закона, — посоветовал мой друг-немец. — Он никогда не говорит то, что думает, и никогда не пойдет на откровенность в незнакомом ему окружении. Он многому научился у главарей американского ку-клукс-клана.

Дверь отворилась, и вошел Адольф фон Тадден, сорока пяти лет, рост 1,90 метра, глубоко запавшие, вылинявшие голубые глаза, бледное отечное лицо. На нем был мятый и, казалось, тесный костюм. Он протянул мне вялую руку. Мы расположились по обе стороны стола. Между нами — кофейник, в корзине для бумаг — пустая бутылка из-под шампанского. Напротив меня на стене — карта Федеративной Республики Германии. Этот барон из Померании раньше мог бы быть предводителем какого-нибудь средневекового ордена. Он считает, что принадлежит к расе господ. Быстрым взглядом скользнул по моей визитной карточке: «Герр журналист, я к вашим услугам!»

Разговор носил протокольный характер. В течение трех часов я задавал фон Таддену вопросы по многочисленным «горячим» проблемам: о границе по Одеру — Нейсе, пангерманизме, Арабской лиге и новой Германии, об отношениях его партии с организациями «Шпинне» («Паук») и «ОДЕССА»[38], о числе бывших эсэсовцев в рядах НДП, о терроризме в итальянском Тироле, о возможной коалиции НДП с ХДС — партией тогдашнего канцлера Кизингера.

В течение всего интервью фон Тадден намеренно лгал. И лишь иногда, когда это его устраивало, он кокетливо говорил правду. Да, немцы, оказавшиеся в Южной Америке, настроены еще более реваншистски, чем НДП, признавал он. Ряд кварталов южноамериканских городов, где преимущественно живут немцы, полностью состоят из членов НДП.

Для Таддена «Паук» и «ОДЕССА» не более чем выдумки прессы, ищущей сенсаций, под которой подразумевалась «еврейская пресса». Он говорит, что те, кого союзники называют «военными преступниками», принадлежащими к организации «Паук», на самом деле мифические персонажи. Напоминаю ему, что английский журналист Сефтон Делмер брал интервью в 1946—1948 годах у многих членов этой подпольной сети в Испании, Австрии и Италии. Он делает вид, будто не знает, что аргентинская неонацистская партия «Такуара» финансируется авиаконструктором Вилли Танком, ученым-атомщиком Вильгельмом Вестфалем, генералом Адольфом Галландом и Гансом-Ульрихом Руделем, ставшим связным между реакционными кругами Южной Америки и Западной Германии.

В то же время он признает, что ему известны подстрекательские речи, с которыми выступал в Аргентине тот же Рудель.

— Несомненно, — говорит фон Тадден, — это результат длительного изгнания. Великодушная амнистия в 1950 или 1952 году могла бы утихомирить страсти…

Что касается Ближнего Востока, фон Тадден признает, что имеет определенные связи в этом регионе. Он подтверждает, что позировал фотографам у подножия пирамид в 1947 году. В те времена Иоганнес фон Леерс, некогда правая рука д-ра Геббельса, жил в Каире. Он работал там в качестве «специалиста по еврейскому вопросу», затем уехал в Южную Америку, продолжая свою деятельность в окружении Руделя. Зловещий фон Леерс уже в то время был связным между многими неофашистскими объединениями, разбросанными по всему миру, и представителем фашистской Партии возрождения в Соединенных Штатах.

— Герр фон Тадден, ваше имя упоминается в связи с делом «сообщества гауляйтеров». Какова в действительности ваша роль в этой организации?

Фон Тадден делает недовольный жест рукой и встает.

— Все это выдумки…

Интервью затянулось. «Новый фюрер» начал проявлять нетерпение. Он спешил на «частный праздник», где, как он сказал, его ждут важные люди.

На следующий день я встретился с «номером 2» в НДП. Менее известный за границей, чем фон Тадден, он, владелец многочисленных предприятий, финансировал обширную пропаганду НДП: издание газет, книг, брошюр, плакатов. Речь идет о Вальдемаре Шюце, пятидесяти трех лет, среднего роста, с седой шевелюрой. Бывший руководитель группы штурмовиков, он имел прозвище Макс Аман из НДП