Мафия по-японски - [3]

Исимацу отправился на Сикоку. А вернувшись, доложил: храм сделал меч святой утварью и принял 50 монет.

Неплохой набор статей уголовного кодекса, что нарушили участники сказочки. Два убийства и грабеж в особо крупных размерах повисли, выражаясь полицейской терминологией, на Дзиротё. Подстрекательство к убийству и грабежу, укрывательство оружия, посредством которого совершены убийства, получение заведомо ворованных денег мог бы инкриминировать храму суд. Но богоугодные, оказывается, деяния творил Дзиротё, ибо отличался набожностью и испытывал «гири» — чувство долга по отношению к тому, кому был обязан. Святость же поведения храма сомнению, как известно, не подлежит.

Национальное полицейское управление с весьма неожиданной откровенностью констатирует в документе, посвященном состоянию организованной преступности в стране:

«Возможно, гораздо более, чем какие-либо другие сегменты общества, гангстеры в Японии романтизированы и даже идолизированы. Это достигнуто тем, — продолжают исследователи из полиции, — что гангстерам придан образ робин гудов, которые связаны друг с другом узами преданности и стремятся не только не наносить ущерб невиновным, но и активно помогают им. Создавать такой образ начали еще в эпоху феодализма, — вполне обоснованно указывают полицейские и заканчивают анализ обвинением, которое в их печатном издании звучит особенно убедительно: — Сегодня миф о «добром» преступнике культивируется в сотнях кинофильмов, выходящих каждый год».

Полиция могла бы добавить, что большинство этих фильмов снято на деньги самих якудза.

В угоду умилению грошовой филантропией, иногда случавшейся в разбойной истории якудза, сказания о гангстерах утаивают кровожадность, бесчестность, коварство и, самое главное, соучастие в подавлении властями народного недовольства. Известно, например, что Тэссю Ямаока, назначенный в 1871 году управляющим двором императора Мэйдзи, частенько прибегал к услугам Дзиротё, когда требовалось усмирить столичную бедноту, подымавшуюся против полуголодного существования, или крестьян, возмущенных несправедливыми поборами. Тогда-то Дзиротё с особым блаженством «погружал руку-меч в тело врага». Правда, слов «прошу вас умереть» не говорил: столь возвышенным стилем якудза с чернью не объяснялись.

Особенно стараются над приданием ореола добропорядочности вокруг своих деяний сами гангстеры. Сын босса синдиката «Ямагути гуми» Мицуру Таока возмущенно выговаривал журналистам: «Когда вы слышите слово «якудза», то тут же представляете себе американскую мафию, для которой главное — преступления и деньги. Однако неверно сравнивать якудза с мафией. Наши якудза имеют славные традиции и всегда помогали своим согражданам». На одной из пресс-конференций кто-то из руководителей «Ямагути гуми» сказал: «Мы — цветы лотоса в грязном пруду. Ценой жизни мы блюдем кодекс чести». Журналисты не пустили, однако, растроганных слез, во-первых, оскорбившись, видно, за сравнение общества, которому служат, с грязным прудом, и, во-вторых, они не забыли о только что отшумевшем на телеэкранах и на газетных страницах уголовном деле двух якудза — Тадаси Сэкимото, босса «Синко кай», и Исао Кубо, члена этой банды.

Сэкимото застраховал жизнь своей жены Нобуко на 300 миллионов иен и затем договорился с Кубо и шофером банды жену убить, а страховую премию поделить: 240 миллионов иен — Сэкимото, по 30 миллионов иен — Кубо и шоферу. Кубо устроил вечеринку в загородном ресторане. Сэкимото предложил жене съездить в город за ее матерью и пригласить на ужин. Шофер повез Нобуко через дамбу, перегораживавшую озеро, на берегу которого располагался ресторан, и, в соответствии с планом убийства, на большой скорости перелетел на машине через барьер дамбы. Как рассчитывали убийцы, шофер должен был выбраться из тонувшей машины, оставив в ней Нобуко. Но ни шофер, ни Нобуко не спаслись… Босс Сэкимото получил 240 миллионов иен и дополнительно к ним 30 миллионов иен погибшего шофера.

Это уж не цветочки лотоса, а ядовитые ягодки, созревшие на почве, удобренной гангстерским кодексом чести. Бандит Кубо и шофер следовали «гири» — долгу признательности убийце — боссу.

Как верх циничного лицемерия расценила общественность заявление по телевидению самого главаря «Ямагути гуми» Кадзуо Таока. Обращаясь к находившимся в телестудии якудза, Таока с хорошо отрепетированной проникновенностью произнес: «Сделайте все, чтобы искоренить в себе ненависть. Демонстрируйте респектабельность поступков и чистоту помыслов. И всегда улыбайтесь и будьте почтительными». Казалось, гангстеры немедля примутся врачевать физические и моральные недуги грешного человечества. Но этого не случилось, так как ведущий телепрограммы неожиданно нарушил храмово-елейную атмосферу в студии. Когда Таока сказал, что прожил жизнь, неизменно отдавая дань признательности за услуги, за одолжения, за помощь и участие, то есть руководствовался принципом «гири», ведущий спросил: «Можно ли истолковать это выражение, как «рука руку моет»?» Кадзуо Таока с поистине обезоруживающей непосредственностью ответил: «Вы дали очень яркое объяснение. Мне нравится ваша интерпретация».