Мафия по-японски - [2]

Чем же примечателен Кадзуо Таока, если его похороны по пышности не уступали погребению премьер-министра?

Два убийства, семь покушений на убийство, 168 приводов в полицию, 9 лет тюремного заключения. Это из 46-томного досье на Таоку, заведенного еще в довоенную пору. Глава синдиката из 559 преступных банд, насчитывавших 11800 якудза и действовавших в 35 префектурах страны, указывается в японском справочнике «Кто есть кто». Хозяин разветвленного нелегального и легального бизнеса с годовым доходом в 102 миллиарда иен — данные японских фискальных органов, которые при жизни Таоки так и не сумели обложить налогами большую часть барышей «Ямагути гуми».

Когда вместе с японскими корреспондентами я вошел в сад, где все было готово к панихиде, ко мне приблизился член образованного после смерти босса коллективного руководства «Ямагути гуми», отвечавший за связь с прессой.

— Кем был Кадзуо Таока для нынешнего японского общества? — спросил я гангстера.

— Японский пейзаж невозможно представить без горы Фудзи, японскую культуру — без икебаны, японскую промышленность — без электроники. — Якудза перечислил набор образов-штампов, сочиненных зарубежной печатью, чтобы мне, иностранцу, стала доступнее его мысль. — Так и японское общество, — докончил мысль якудза, — нельзя было вообразить без Кадзуо Таоки.

Гангстер — хозяйский угодник, сам того не подозревая, удивительно точно обозначил место Таоки, а заодно и всего преступного подполья в стране, прозванной «Джапан инкорпорейтед».

Истоки

«Если хочешь быть счастливым, приезжай в Эдо». Как и всякую крылатую фразу, эту поговорку родила жизнь. В XVII веке тысячи крестьян, ремесленников, самураев, чьи князья разорились и не могли содержать вооруженную охрану, устремились в Эдо — так тогда именовали Токио. К слову «счастливый» они знали единственный синоним: «богатый». Бурно строившийся Эдо действительно давал неимущим крестьянам и самураям возможность заработать на существование, а особенно удачливым — разбогатеть. Крестьяне полагались на свои руки. Самураи, которых не до конца развратило тунеядство при княжеских замках, выбирали науки, изучение западных языков. Среди воинского сословия оказались, однако, и такие, кто сообразил: в кишащем пришлым людом Эдо не обязательно жить своим умом, можно жить и чужой глупостью. Бандзуйин Тёбэй был из их числа.

Неспособный усвоить ни одной буквы и прежде всего букву закона — ту, что требовала честности в азартных играх, он открыл игорный притон и довольно скоро сколотил состояние. Тёбэй сделался первым описанным в японской истории якудза. «Я» в переводе с японского «восемь», «ку» — «девять», «дза» — видоизмененное «сан», то есть «три». В сумме — двадцать, самое плохое число в японских картах.

Однажды власти предложили Тёбэю, успевшему прославиться в Эдо, заняться наймом рабочих для прокладки дорог в городе и окрестностях и для ремонта каменных стен Эдосского замка. Поскольку для этой деятельности Тёбэй навыков не имел, он снова прибег к помощи карт. Обыгранные им незадачливые картежники должны были на стройке отрабатывать долги и проценты на них. Так у якудза появился еще один «производственный» профиль: посредничество при найме на поденную работу. Вместе с азартными играми, букмекерством подобное посредничество, являющееся, по существу, системой организации принудительного труда, до сих пор остается частью бизнеса японского преступного подполья.

Сохранила для нас история и свидетельства о первой гангстерской войне. Она, как и в наши дни, вспыхнула из-за дележа территорий, на которых широко расплодившиеся к середине XIX века банды якудза устраивали свои игорные дома и обирали рабочих-поденщиков. Дзиротё из города Симидзу во главе гангстерской шайки из шестисот человек безжалостно вырезал группу соперников в соседней префектуре. Считают, что именно от Дзиротё дошла до нынешних якудза философско-людоедская сентенция:

«Пистолет холоден. Пистолет — это механизм. В нем нет персонификации, — так передают гангстеры слова Дзиротё. — А меч — продолжение человеческой руки, человеческой плоти, и я могу, — цитируют якудза изречение своего прародителя, — передать всю глубину ненависти к противнику, когда клинок моего меча пронзает его тело. Погружая руку-меч в тело врага, — в этом месте пересказа слов Дзиротё якудза обычно закатывают в экстазе глаза, — нет большего наслаждения произнести: «Синдэ мораимасу», то есть «прошу вас умереть».

Японская организованная преступность пришла к 300-летнему юбилею с результатами, которым, вероятно, жгуче завидуют и американская «Коза ностра», и сицилийская мафия. Годовой доход подпольных синдикатов мало уступает выручке, какую имеет, скажем, концерн «Тоёта», крупнейший в мире производитель автомобилей. Это фантастическое богатство способно заставить людей верить во что угодно, даже в праведность нижеследующих поступков.

Одним ясным весенним днем, повествует сказание о Дзиротё, используемое уже сотню лет для назидания японским школьникам, якудза из города Симидзу повелел своему помощнику Исимацу предпринять паломничество в храм Компира, что на острове Сикоку. «Зачем же идти так далеко? — удивился Исимацу. — Ведь до храма четыре недели пути». — «Разве ты забыл, — ответствовал Дзиротё, — что как раз семь лет назад сразили мы Дайган Сакуробэя и Хагэта Кюроку, когда украли золотых дельфинов с крыши с Нагойского замка? Благодаря молитве в храме Компира успех сопутствовал нам. Так можем ли мы остаться неблагодарными богам, благословившим нас на дело? Я очистил от крови свой меч. Преподнеси его храму вместе с пятьюдесятью монетами в качестве дара».