Мафия и власть - [13]

— Лиза чего только не положила в начинку — и грибы, и сосиски, и картошку, и огурцы соленые… все, что в холодильнике и погребе нашлось. Даже и то, чего ни в каких рецептах нету. Но все получилось очень вкусно. Так что пробуйте, гости дорогие…

Из кухни появилась Лиза, прогибающаяся под тяжестью еще одного подноса с пиццей, а за ней — незнакомая Варягу стройная темноволосая девушка в джинсах и в фартуке. Она несла две большие тарелки с зеленью. Взглянув на Варяга исподлобья, она коротко кивнула, произнесла: «Здравствуйте», — и поставила тарелки на стол.

— Это и есть Лена, племянница моя, — представила девушку Валя.

— Владислав, — с улыбкой сказал Варяг и увидел, как уголки рта Лены дрогнули в ответ.

Стол был накрыт, и все дружно принялись за горячую пиццу, которая оказалась такой вкусной, особенно с дороги, что на какое-то время за столом воцарилось молчание. Варяг и сам не заметил, как уничтожил первую порцию, и, хитро покосившись на опустевшие тарелки охранников, весело заявил:

— Требуем добавки!

Счастливая Лиза вскочила с места, чтобы снова бежать на кухню. Валя приподнялась было, чтобы пойти следом и помочь ей, но Лена запротестовала:

— Сидите, тетя Валя, я сама схожу.

Голос у нее был глубокий, грудной, с уверенными интонациями. Варяг налил себе в бокал красного вина, разбавил его водой и, медленно потягивая терпкую жидкость, стал украдкой изучать склоненное над тарелкой лицо Лены, раскрасневшееся от кухонного жара. Он отметил четкую линию носа, высокий чистый лоб, милую морщинку у губ, густые длинные ресницы, упругие темные локоны… Девушка, безусловно, была красива, но как-то слишком уж серьезна. Впрочем, это и неплохо — значит, она сумеет взять на себя заботы о доме и о Лизе. Варяг понимал, что в вопросах воспитания ребенка никакими деньгами нельзя решить всех проблем. Поэтому он и старался бывать на даче как можно чаще, но все же выбираться сюда ему удавалось очень редко. При таких обстоятельствах личные качества той женщины, чьей опеке он доверял свою дочь, приобретали особое значение. Валиным рекомендациям он давно привык доверять. И сейчас, глядя на Лену, готов был согласиться с ее мнением. Хотя, конечно, ему было бы спокойнее, если бы рядом с девочкой находилась именно Валя. Но с другой стороны, Варяг поймал себя на мысли, что ему будет приятно, если Лена останется на даче. Он вообще питал слабость к серьезным женщинам.

Когда с пиццей было покончено, все принялись шумно хвалить стряпух, и в первую очередь Лизу. Варяг тут же постарался положить конец захваливанию, попросив чаю. Лена сразу же поднялась и направилась на кухню. Варяг почувствовал неловкость, поскольку вовсе не хотел, чтобы эта славная девушка чувствовала здесь себя прислугой. Поэтому он мысленно поблагодарил свою дочь, которая, пыхтя и приговаривая: «Фу-у, объелась», — слезла со стула и последовала за Леной. Валя, сидевшая рядом с Варягом, тоже привстала было, но он удержал ее за руку.

— В какую больницу направление? — вполголоса спросил он. — Я вас буду навещать.

— Нет-нет, что ты, Владик, — начала отнекиваться Валя. — Тебе же некогда, ко мне сестра будет приезжать…

— Валя, ты за кого меня принимаешь? — обиделся Варяг, незаметно для себя перейдя на «ты». — Я сказал: мы будем к тебе с Лизой приезжать. Она ведь тоже захочет тебя проведать, ты как думаешь?

— Захочет, конечно, — смущенно улыбнулась Валя, — сердечко у нее золотое. Ты только сам приезжай к ней почаще. Она… Она ведь так тоскует и… — Валя на мгновение замялась. — Она ведь знает насчет мамы.

— Откуда? — вздрогнул Варяг.

— Знает, и все, — вздохнула Валя. — Так-то она вроде бы веселая, но иногда задумается, посмотрит на меня молча, и я чувствую, что она знает.

Слова Вали заставили Варяга надолго задуматься. «А чего ты хотел? — обратился он к самому себе. — Рано или поздно ребенок спросит о том, где его мать. Нельзя же вечно врать…» Однако он чувствовал, что не в силах заговорить с Лизой о судьбе ее матери, и решил: «Ладно, когда сама спросит, тогда отвечу».

Вернулся к действительности Варяг от легкого прикосновения к плечу — это Лена, разносившая чай, задела его локтем, мягко сказала: «Извините», — и мягкой волнующей походкой прошла мимо, грациозно прогнулась, опуская чай на стол. За веселой, ничего не значащей болтовней гости и хозяйки пили чай. Потом Варяг посмотрел на часы и поразился тому, как быстро пролетело время. Охранники посмотрели на него выжидательно. Он в несколько глотков допил чай, поднялся и сказал:

— Нам пора. Спасибо за хлеб-соль.

— Уезжаешь?.. — огорченно протянула Лиза. — Может, еще часочек?

— Извини, дружок, дела, — развел руками Варяг. — Постараюсь на неделе еще приехать.

— Да, уж ты постарайся, — сказала Лиза с упреком — совсем как взрослая женщина, а Лена впервые за весь вечер взглянула в упор на Варяга, и он отмстил, что глаза у нее серо-голубые.

ГЛАВА 4

На переделкинской даче Коляна между тем все возрастало напряжение. На время проведения операции по устранению Варяга Колян поручил охрану дачи и безопасность жены Надежды одному из своих подручных по кличке Репа — бригадир окрестил его так за невыразительное лунообразное лицо. В своем подчинении Репа имел отряд охраны непосредственно в Переделкине, а также несколько групп бойцов в Москве, которые должны были присматривать за торговыми точками, уже взятыми бригадой «под крышу». Несмотря на свой невозмутимый вид, Репа не на шутку заволновался, когда никто из бойцов, ушедших на операцию, не вернулся обратно. В бригаде укоренилась вера в сверхъестественную удачливость Коляна, так что братва чувствовала себя неуязвимой и боялась только своего главаря. Теперь же, когда с самим Коляном явно что-то произошло, они впали в уныние. Репа и сам хотел бы выяснить, что стряслось, и послал людей на разведку в поселок Раздоры, где находился особняк Варяга. Кроме того, он позвонил в Москву и приказал одной из групп пройтись по точкам для очередного сбора дани. Однако пацаны не вернулись ни к вечеру, как было условлено, ни на следующий день. Обуреваемый недобрыми предчувствиями, Репа позвонил в Москву на хату, где жили бойцы, — узнать, как прошел обход территории. Однако к телефону никто не подошел. Впрочем, пока на даче имелось в достатке жратвы и выпивки, разбегаться бойцы не собирались — перспективы их дальнейшей жизни в столице хотя и были туманны, в родной Сибири они все равно никогда так не кайфовали. О том, что с Коляном и его бригадой произошло что-то неладное, бойцы догадывались, но полагали, что, даже окажись Колян и его люди в ментуре, ментов они на эту дачу все равно не наведут. Неопытному молодняку и в голову не приходило, что и помимо ментов существуют силы, способные посягнуть на дачу грозного Николая Радченко. Впрочем, такая мысль парней напугать не могла — вооруженные до зубов, поднаторевшие в наездах и разборках, они были уверены, что отобьются от кого угодно.