Мафиози из гарема - [23]

— Подожди, — отмахнулся Иван, не принявший тревоги приятеля на свой счет, — в Реабилитационный центр я заеду перед отлетом, попрощаться с нашим «пришельцем», а сейчас незачем беспокоить больного человека, все и без того ясно: на миниатюре изображен снег!

— Снег? В Стамбуле? В ноябре? — недоверчиво ахнула Варя.

— А что, интересная мысль, — заелозил в кресле-трансформере Аркадий. Кресло еще больше сплющилось и расставило пошире изогнутые ножки, стараясь удержать его немалую массу.

— Ситуация вероятная, но не типичная, — покачал головой Олег.

— Потому и нарисовали! — убежденно воскликнул Егор. — Значит, решено: отправляемся в конец ноября.

— Решения здесь принимает мэтр, — осадила его жена.

…Улыбаясь воспоминаниям, Иван взглянул в окно аэробота. Реабилитационный центр был уже близко. Автопилот заложил вираж и плавно пошел на посадку.

Вся подготовка к экспедиции была завершена еще вчера. Костюмы, прививки, техническое оснащение, аварийный набор типа «СССР» — «Сам Себя Спасай Резвее». После трагических приключений в индийских джунглях, когда «богиня Ка-ама», она же авантюристка Сонька, завладела их портативными передатчиками, лишив членов экспедиции не только связи с ИИИ, но и друг с другом, Егор с Варварой решили усовершенствовать средства полевой коммуникации. Их усилиями были созданы пси-передатчики неординарного принципа действия: в результате направленной концентрации психической энергии в области третьего глаза информация транслировалась от индивида к индивиду телепатически. Прием сигнала осуществлялся средним ухом, для чего членам предстоящей экспедиции оперативным путем вживили мультичастотные конденсаторы. Из числа специалистов ИИИ была сформирована высокопрофессиональная команда, в задачу которой входило посменное дежурство у восстановленного из пепла Центра Управления, непрерывное наблюдение за ходом экспедиции и немедленное реагирование в случае возникновения проблем. Запланированный Иваном визит к пострадавшему являлся последним из тех дел, которые требовалось выполнить до отлета в древний Стамбул.

Зарегистрировавшись в отделении для посетителей, Птенчиков прошел знакомым коридором, поднялся на шестой этаж и остановился, прислушиваясь у дверей палаты, где лежал обгоревший при взрыве в ИИИ человек. Вокруг царила тишина. Когда «мэтр по неразрешимым вопросам» подключился к расследованию, полиция сочла, что может сбросить с себя груз ответственности за судьбу мира в целом и обгоревшего «шпиона» в частности. Круглосуточное наблюдение было снято, лейтенант Забойный перекинут на более актуальное — правительственное! — задание (у племянника мэра города таинственно исчез любимый хомячок), и лишь дружная команда скрытых камер продолжала нести свою вахту.

Отчего-то робея, Иван повернул ручку и вошел в палату. Пострадавший спал тихо и безмятежно. Гидрофутляр уже убрали, и лишь маска, скрывающая лицо, напоминала о произошедшей трагедии. Впрочем, медицинский прогноз утверждал, что через день хирурги смогут снять и ее.

Сколько времени Иван провел в палате, он затруднился бы ответить. Незнакомец не шевелился — боль, изнурявшая его тело, наконец отступила, и даже кошмарные сновидения не нарушали покоя. Сидя у больничной койки, Иван вспоминал, в каком отчаянии довелось ему увидеть этого человека в прошлый визит. «Я должен ее спасти!..»

— Уже лечу, — шепнул Птенчиков. — Надеюсь, мы с гобой встретимся там, в древнем Стамбуле. И я спасу ту, чья судьба тебя так тревожит!

Глава 6

Друзья прибыли на место незадолго до рассвета. Машина времени материализовалась на лесистом склоне одного из семи холмов, меж которых уютно разместился древний город, который называли когда-то Византием, затем — Вторым Римом, Константинополем, Царьградом и наконец Стамбулом. Где-то там, в предрассветном сумраке, на холме, венчающем самый мыс полуострова, возвышалась Святая София — церковь Божественной мудрости, почти тысячелетие бывшая главной святыней Византийской империи и всего православного мира, а после захвата города турками превращенная в мечеть.

— Побудьте пока в машине, а я проведу разведку местности, — деловито скомандовал Егор и, прихватив небольшую металлическую коробку, осторожно выбрался наружу.

Как и следовало ожидать, вокруг не было ни души. Уставший город мирно дремал, укрывшись за мошной крепостной стеной, выстроенной еще византийским императором Феодосием в начале пятого века. Предрассветное небо было сплошь затянуто тяжелыми тучами, не предвещающими ничего хорошего. На их фоне угрюмо чернели могучие оборонительные башни, в зубчатых верхушках которых путались клочья тумана. Резкий порыв ледяного ветра донес едва уловимый запах моря. С удовольствием вдохнув солоноватый воздух, Егор сделал несколько шагов — под ногами захрустела прихваченная утренним морозцем трава. Под кустами, в подветренных местах, лежал снег. Что ж, это обнадеживало: если на картине и впрямь были изображены «сугробики», то время прибытия в Стамбул они угадали.

Звякнув замками, Егор откинул крышку коробки, под которой пряталась целая семейка нахохлившихся воробьишек. На удивление, птицы сидели совсем неподвижно и не предпринимали попыток покинуть неуютный плен. Но вот прозвучал сухой щелчок, крышка коробки озарилась мягким сиянием, превращаясь в монитор, воробьи завозились, расправляя смятые перья, и, повинуясь беззвучной команде, неожиданно брызнули в разные стороны, нарушая предрассветную тишину своим веселым чириканьем.