Мафиози из гарема - [21]

Историк ошарашенно помолчал, переваривая услышанное, а затем, точно разъяренный бык, ринулся в наступление:

— Неувязочка получается в показаниях! Вы звонили жене Антипова для того, чтобы узнать, где ее муж.

— Ну, так это еще лучше! — просиял антиквар. — Значит, приличия соблюдены.

Аркадий разинул рот. В дело поспешил вмешаться Олег:

— Извините, так вы все же знаете Антипова или нет? Вот и заведующий реставрационной мастерской утверждает, что вы пытались с ним связаться…

— Ах, Антипов! — протянул Кунштейн. — Ну да, знаю. Только связываться с ним не собираюсь, ни-ни.

— Это почему? — разинул рот уже и Олег. Антиквар добросовестно задумался, а потом выдал неуязвимый в своей логичности вопрос:

— А зачем?

— Ну, понимаете ли, — проворчал раздосадованный Аркадий. — Зачем-то же вы ему звонили?

— Да, звонил. Я хотел, чтобы он как независимый эксперт высказал свое мнение о ценности одной картины, которую мне предлагали купить. Но, полагаю, вам известно, что в нашем городе проживает не так уж мало художников-реставраторов, так что я давно нашел другого консультанта и, более того, отменил предполагаемую сделку, сочтя ее невыгодной. Что-то еще? — Кунштейн как бы невзначай взглянул на часы.

— Да нет, спасибо…

— Ну, будьте здоровы. — Антиквар блеснул ослепительной улыбкой и исчез с экрана.

В комнате воцарилась удрученная тишина.

— Как-то он… неадекватен, — высказал наконец свое мнение Олег.

— Темнит, — уверенно бросил Гвидонов.

Все глаза обратились к мэтру.

— Ну что я могу сказать, — смутился Птенчиков. — Да бог с ним, с антикваром! Мы же решили лететь в прошлое. Я обещал, что верну Антипова жене и спасу незнакомку, о судьбе которой так переживает обгоревший человек!

— Васенька, где ты? — позвала Варя, влетев в квартиру и с нетерпением ожидая, пока электросушка стащит с нее грязные ботинки. Эту квартиру они с Егором купили в кредит сразу после свадьбы и оборудовали в полном соответствии со своими потребностями. Как и следовало ожидать, Васька обнаружился в мастерской — он проводил там все свободное время, к восторгу Егора и неудовольствию Варвары, считающей, что ребенку было бы куда полезнее погулять во дворе.

Мальчик уже пошел на поправку и теперь с удвоенным усердием ковырялся в каких-то микросхемах, словно хотел наверстать упущенное за время болезни.

— Собирайся, Маленький Брат, поедем к родителям Егора, — возбужденно заговорила Сыроежкина. — Руководство ИИИ утвердило нас в составе следственной группы, так что нам предстоит очередное путешествие на машине времени.

— На машине времени? — рассеянно повторил мальчик и вдруг подскочил с места, будто его окатили кипятком; — Значит, вы едете искать мою маму?!

Он закружил по комнате, не в силах справиться с восторгом и нетерпением:

— Ну, наконец-то! Я угадал, она живет у Месяца Месяцовича, как Царь-девица, да? — Васька остановился перед Варей и умоляюще заглянул ей в глаза: — Возьмите меня с собой!

Надо сказать, такого поворота событий никто не ожидал. Варя сглотнула подступивший к горлу комок:

— Нет, Васенька…

Лицо мальчика омрачилось:

— Честное слово, я буду слушаться…

— Я хочу сказать, что мы летим искать другого человека, — поспешно добавила Варя.

— Как это — другого? — недоуменно заморгал Васька. — Почему — другого?

Горькая правда вырастала перед ним с жестокой очевидностью. Неужели друзья его предали? Обманули, не выполнили обещания? ОНИ НЕ ХОТЯТ ИСКАТЬ ЕГО МАМУ! Когда Васька это понял, то впал в настоящую истерику. Он рыдал и брыкался, не желая слышать утешений. Его горе было так велико, что Варя совсем растерялась. Страдая от собственной беспомощности, она позвонила Егору и вызвала того на подмогу. Бывший Багир бросил все дела и помчался к своему Маленькому Брату, он уже подъезжал к дому, когда мальчик вдруг затих — так же резко и неожиданно, как до того впал в неистовство.

— Я понимаю — у вас работа. Но из дома никуда не поеду, — объявил он старшим друзьям. Вот так: коротко и непреклонно, как и подобает тому, кого почти всю жизнь почитали божеством. Напрасно Варя с Егором объясняли мальчику, что не знают, скоро ли сумеют вернуться, и убеждали, что жить одному в восемь лет еще рановато.

— У вас свои дела, у меня свои, — неколебимо отрезал Васька. — Я же не мешаю вам уехать? А вы не мешайте мне остаться — там, где нужно для моей работы.

Он развернулся и скрылся в мастерской. Варя с Егором переглянулись. Что тут скажешь, аргумент был выдвинут сильный: мастерскую к родителям не перевезешь, а мальчик и впрямь трудился там с полным самозабвением.

— Ладно, Маленький Брат, — сдался Гвидонов, раздвигая герметичную дверь мастерской и смущенно разглядывая Васькин затылок. — Постараемся соблюсти твои интересы. Только учти, родители сюда переехать не смогут, а без присмотра мы тебя не оставим.

И гений технической мысли погрузился в процесс приведения к общему знаменателю таких несопоставимых величин, как уважение к свободе Васькиной личности и беспокойство за его здоровье и безопасность. Впрочем, гении на то и гении, чтобы совершать невозможное: к утру довольный Егор, потирая покрасневшие от усталости глаза, вышел из домашней мастерской, с гордостью неся на вытянутых руках автоняню нательного крепления. Эта заботливая крошка должна была ежечасно определять температуру своего подопечного, сухость его ног, сытость желудка, чистоту рук и ушей, а также множество прочих параметров, характеризующих общее состояние ребенка. Отчет с оценкой по пятидесятибалльной шкале отсылался напрямую родителям Егора. Помимо этого няня должна была следить за соблюдением режима дня, легким покалыванием в ребро напоминая, что пора делать уроки или же ложиться спать. В случае непослушания сила разряда постепенно увеличивалась, однако к крайним мерам в виде применения электрошока Егор решил не прибегать: если няня раскалялась выше допустимого предела, включался аварийный вызов Гвидоновых-старших. Васька недовольно покривился, но все же позволил закрепить изобретение Егора у себя на пояснице.