Мадонна миндаля - [3]

Они обвенчались в церкви Санта-Мария-деи-Мираколи в Саронно. Эта хорошенькая белая церковь с восьмиугольным баптистерием, крытой прохладной аркадой, вдоль которой тянулся ряд деревьев, и изящным новым шпилем, вознесшимся высоко в небеса, никогда прежде не видела столь торжественной церемонии. Перезвон колоколов разносил по окрестным равнинам радостную весть: объединялись два старинных знатных рода, и в тени колокольни на городской площади люди вовсю веселились и пировали. А уж потом в миндальной роще состоялась вторая, почти языческая церемония, когда юная жена и юный муж, надев короны из серебристых листьев, преподнесли друг другу орехи. Дарение и поедание несметного количества миндаля во время свадьбы было в этой местности одной из древнейших традиций, насчитывавшей немало веков. Эти орехи должны были принести семье счастье, богатый урожай и много детей. Но Симонетта едва не испортила торжество, когда чуть не подавилась, попытавшись проглотить орех целиком. Когда опасность миновала, Лоренцо от души над ней посмеялся, а мать заставила ее выпить воды и вина, чтобы орешек поскорее проскочил в желудок.

— Надо было сперва скорлупу разгрызть, а потом ядрышко разжевать, — ласково приговаривал, утешая ее, Лоренца. — И ты бы сразу почувствовала, какой миндаль сладкий.

А ведь Симонетта почувствовала тогда только вкус сухого дерева. Впрочем, Лоренцо поцеловал ее в утешение — и ей уже ничего более сладостного не хотелось.

Симонетта хорошо помнила, как в течение всего свадебного пира ее не покидало ощущение, что проклятый орех так и застрял у нее в глотке. Но мать, обожавшая всем читать нотации и во всем способная увидеть руку Господа, сурово сказала:

— Не жалуйся, дочь моя! Пусть это послужит тебе уроком, и постарайся хорошенько его запомнить. Порой приходится приложить усилия — разбить или разгрызть тот или иной плод, — чтобы почувствовать его истинный вкус. Твоя жизнь, хвала Господу, до сих пор была слишком легка и удачлива. В семье тебя любили, ты не обделена ни красотой, ни богатством, ты очень удачно вышла замуж, но ни один жизненный путь не бывает до конца совершенно гладким и безоблачным. Когда-нибудь страдания непременно выпадут и на твою долю, не забывай об этом. Ибо, лишь помня о грядущих страданиях, ты сможешь в полной мере понять, каковы твои истинные склонности и каким должен быть твой жизненный путь, предначертанный Господом. Только тогда ты сможешь прожить свою жизнь так, как велит Он: в страданиях, но с просветленной душой!

Симонетта промолчала и выпила еще вина. Она всегда помнила о том, что обязана быть покорной и свято исполнять дочерний долг, но как раз в этот момент — наконец-то! — проглоченный орех упал в желудок, и его колючее продвижение по пищеводу сменилось приятным теплом от выпитого вина. Ей сразу стало легче. Симонетта, чуть прищурив глаза, посмотрела на своего жениха, и душу ее обдала горячая волна нежности и сладостного возбуждения при мысли о том, что теперь она стала женой этого юного бога и скоро наступит их первая брачная ночь… В общем, Симонетта совершенно перестала слушать материнские наставления. Нет, она всегда будет счастлива со своим Лоренцо! Она была уверена, что жизнь принесет им удачу и благополучие. Кроме того, ей казалось, что она понимает, в чем источник дурного настроения матери. Девушка перевела взгляд на отца, красивого, цветущего мужчину. Свою дочку он обожал, но, увы, Симонетта была не единственной молодой особой, к которой он питал нежные чувства. Девушка прекрасно знала, что мать немало настрадалась из-за бесконечных амурных приключений супруга. То вдруг внезапно наглела та или иная служанка у них в доме, то молодые торговки вином начинали чересчур часто к ним заходить… Однако Симонетта не сомневалась, что сама-то она ничего подобного в своей будущей семье не допустит. И, покрепче стиснув руку Лоренцо, она постаралась как можно скорее забыть материнскую проповедь.

Но сейчас Симонетта вдруг вспомнила те слова матери.

Откуда ей тогда было знать, что жизнь ее будет сломлена, что самую сильную боль причинит ей смерть человека, с которым она так долго была счастлива? Симонетта была убеждена: она смогла бы пережить все, что угодно, только не это. Даже если бы Лоренцо приглянулась другая женщина — хотя на других женщин он никогда и не смотрел, — то она, Симонетта, как ей теперь казалось, смогла бы вынести даже испытание супружеской неверностью. Лишь бы он по-прежнему был здесь, с нею, живой, теплый, и они могли бы вместе смеяться и играть, как всегда. Она чувствовала, что это горе, словно чудовищно разросшаяся опухоль в груди, проникает в каждую клеточку ее тела и, без сомнения, вскоре убьет ее. И благословенная смерть принесет ей избавление от всех мук. Симонетта коснулась белоснежными руками шпаги — его шпаги, которую Грегорио принес домой с поля битвы. Затем внимательно посмотрела на второй предмет, тоже принесенный слугой. Выглядела эта длинная штуковина угрожающе: она напоминала металлическую трубу с деревянной рукоятью и каким-то изогнутым металлическим когтем, торчавшим сбоку. Симонетта с трудом могла приподнять это диковинное оружие, впрочем, у нее и сил-то сейчас не было.