Мадонна будущего - [21]

Шрифт
Интервал

— Ваше «цветение» я люблю больше, чем все «плоды» на свете, а ваши ошибки дороже любых достижений, — любезно сказал ему на это доктор Хью. — Именно ваши ошибки меня всегда в вас и восхищали.

— Вы счастливый, вы не понимаете, — ответил Денком.

Молодой человек посмотрел на часы, поднялся и сказал, во сколько еще раз заглянет после обеда. Денком же попросил не беспокоиться о нем и снова предостерег от гнева графини, призвав не пренебрегать ею.

— Хочу быть похожим на вас — хочу учиться на своих ошибках! — рассмеялся в ответ доктор Хью.

— Смотрите, ошибки бывают серьезные. Но разумеется, возвращайтесь, — добавил Денком, которому в голову пришла новая идея.

— Вам бы немного побольше тщеславия! — сказал его новый друг так, как будто бы наверняка знал, сколько точно тщеславия должен иметь литератор.

— Лучше бы мне побольше времени. Мне нужен еще один срок.

— Еще один срок?

— Да. Мне нужна вторая попытка.

— Вторая попытка? — снова переспросил доктор Хью, судя по всему, изумленный словами Денкома.

— Что тут непонятного? Мне нужно то, что называется «время».

На прощание молодой человек крепко пожал руку Денкому. При этом оба внимательно посмотрели друг другу в глаза.

— Вы будете жить, — сказал доктор Хью.

— Это безосновательно. Дело слишком серьезно.

— Вы должны жить! — побледнев, отчеканил гость.

— Вот так уже лучше! — И, довольный тем, что добился от доктора более четкой формулировки, Денком, с горьким смешком, откинулся на подушки.


Весь тот день и всю следующую ночь он думал, как бы так все устроить. Приходил его врач, слуга выполнял все желания, но мысленно Денком взывал к молодому доктору, на него одного надеясь. Для обморока нашли вполне приемлемую причину, и, исходя из этого, обещали назавтра свободу, но Денком, сосредоточившись на одном, стал ко всему безразличен. Мысль, которая в нем засела, была, в сущности, глупой фантазией. Случай свел его с человеком новых веяний, умным, искренним, пылким, кто к тому же знаток и ценитель прекрасного. Разве он, служитель его алтаря, в ком преданность вечным ценностям сочетается с точными знаниями, разве он не захочет пустить в ход свои знания и умения, во имя сострадания и любви? Разве не сможет создать волшебное лекарство, чтобы спасти несчастного художника, чьим искусством он восхищается? Если нет, то и выбора нет: Денком останется один на один с немотой, забытый людьми и небом. Весь тот день и весь следующий Денком молчал и втайне от всех тешил себя дурацкой надеждой. В самом деле, кто же сотворит ради него чудо, если не этот молодой человек, в ком ясность ума сочетается с вдохновенной страстью? Денком вспоминал все, какие знал, сказки о чудесах науки, позабыв, что чудес не бывает. Доктор Хью был ему ниспослан, и, следовательно, стоял выше земных законов. Снова пришел доктор Хью, и Денком, который на этот раз встретил его сидя, посмотрел на него умоляюще. Доктор за это время, подстегнутый знакомством, перечел роман во второй раз и полюбил его еще больше. В первый раз, пока Денком ему не сказал, «о чем книга», доктор Хью ничего в ней не понял, несмотря на всю свою образованность. «Знаменитый писатель» даже растерялся, задавшись вполне правомерным вопросом, кто же его тогда вообще поймет, и вновь его придавило тяжестью почти невыполнимой задачи. Тем не менее теперь-то он не стал бы оглядываться на «общий уровень», утешаясь мыслью, будто, пусть он движется медленно, зато у него есть находки, которые искупают все его глупости.


Вскоре доктор Хью стал проявлять явное беспокойство и на вопрос, в чем дело, признался, что из-за графини. «Отправляйтесь к ней, обо мне не тревожьтесь», — несколько раз настойчиво повторил Денком, когда молодой человек рассказал ему все без обиняков. Графиня так страдала от ревности, что сама слегла, оскорбленная вероломством. Она щедро платила за преданность и требовала ее целиком; она не желала делить его внимание с кем-то еще и даже обвинила в том, что будто бы он, доктор, желает ей умереть в одиночестве, ибо кому, как не ему, знать, насколько бесполезна в трудную минуту мисс Вернхэм. Когда доктор Хью сказал, что, если бы не постельный режим, графиня уже уехала бы из Борнмута, бедный Денком крепче сжал его руку и решительно произнес: «Уезжайте немедленно». Они вышли и вместе направились к той укромной скамье, где два дня назад познакомились. Молодой человек, который так поддержал Денкома в болезни, с жаром заявил, что совесть его чиста — он вполне в состоянии пасти двух овечек. Разве не он недавно еще мечтал о будущем, когда их было бы пятьсот или больше? Денком, не меньше обиженный за него, сказал, что когда-нибудь непременно наступит золотой век, когда никто не сможет требовать от врача безоговорочного подчинения. Впрочем, быть может, в случае с графиней ее требовательность законна? Доктор Хью возразил — он не подписывал никакого контракта, у них была лишь взаимная договоренность, и он согласился из великодушия, а не ради унизительного низкопоклонства; но больше всего ему хотелось поговорить об искусстве, и, когда они уселись на теплую от солнца скамейку, доктор постарался перевести разговор на этот предмет. Денком, успевший снова почувствовать в себе силы, счастливый, как заключенный, которому организовали побег, опять воспарил на своих слабых крылышках и принялся разглагольствовать про свой «зрелый опыт», свою твердыню, свою цитадель, где он еще соберет истинные сокровища. Он проговорил битый час, распинаясь перед собеседником, у которого отнял все утро, глядя вдаль, на спокойное, бескрайнее море. С жаром он убеждал, в том числе и себя, какими сокровищами он украсит свой замок, как добудет из шахт бесценные металлы, невиданные алмазы, развесит между колоннами гирляндами чистого жемчуга. Он сам удивился этому приступу красноречия, но еще более — доктору Хью, когда тот взялся уверять, что у Денкома и так в каждой книге на каждой странице есть россыпи драгоценностей. Разумеется, ему, доктору, тоже хочется увидеть, как они заблестят по-новому, и он перед лицом ясного апрельского солнца еще раз поклялся в том, что теперь медицина берет на себя полную ответственность за жизнь великого мастера. Вдруг он похлопал себя по карману с брегетом и попросил позволения на полчаса удалиться. Денком ждал, и думал про доктора, и вернулся к действительности, лишь когда на землю возле скамейки упала тень. Принадлежала тень мисс Вернхэм, той самой, пианистке при графине, которая пришла поговорить с ним, что сразу, узнав ее, понял Денком и, соблюдая приличия, поднялся. Однако мисс Вернхэм оказалась менее любезна; она волновалась, и Денком на этот раз без сомнения определил «тип», какой она из себя представляла.


Еще от автора Генри Джеймс
Крылья голубки

Впервые на русском – знаменитый роман американского классика, мастера психологических нюансов и тонких переживаний, автора таких признанных шедевров, как «Поворот винта», «Бостонцы» и «Женский портрет».Англия, самое начало ХХ века. Небогатая девушка Кейт Крой, живущая на попечении у вздорной тетушки, хочет вопреки ее воле выйти замуж за бедного журналиста Мертона. Однажды Кейт замечает, что ее знакомая – американка-миллионерша Милли, неизлечимо больная и пытающаяся скрыть свое заболевание, – также всерьез увлечена Мертоном.


Поворот винта

Повесть «Поворот винта» стала своего рода «визитной карточкой» Джеймса-новеллиста и удостоилась многочисленных экранизаций. Оригинальная трактовка мотива встречи с призраками приблизила повесть к популярной в эпоху Джеймса парапсихологической проблематике. Перерастя «готический» сюжет, «Поворот винта» превратился в философский этюд о сложности мироустройства и парадоксах человеческого восприятия, а его автор вплотную приблизился к технике «потока сознания», получившей развитие в модернистской прозе. Эта таинственная повесть с привидениями столь же двусмысленна, как «Пиковая дама» Пушкина, «Песочный человек» Гофмана или «Падение дома Ашеров» Эдгара По.


Повести и рассказы

В сборник входит девять повести и рассказы классика американской литературы Генри Джеймса.Содержание:ДЭЗИ МИЛЛЕР (повесть),СВЯЗКА ПИСЕМ (рассказ),ОСАДА ЛОНДОНА (повесть),ПИСЬМА АСПЕРНА (повесть),УРОК МАСТЕРА (повесть),ПОВОРОТ ВИНТА (повесть),В КЛЕТКЕ (повесть),ЗВЕРЬ В ЧАЩЕ (рассказ),ВЕСЕЛЫЙ УГОЛОК (рассказ),ТРЕТЬЯ СТОРОНА (рассказ),ПОДЛИННЫЕ ОБРАЗЦЫ (рассказ),УЧЕНИК (рассказ),СЭР ЭДМУНД ДЖЕЙМС (рассказ).


Осада Лондона

Виртуозный стилист, недооцененный современниками мастер изображения переменчивых эмоциональных состояний, творец незавершенных и многоплановых драматических ситуаций, тонкий знаток русской словесности, образцовый художник-эстет, не признававший эстетизма, — все это слагаемые блестящей литературной репутации знаменитого американского прозаика Генри Джеймса (1843–1916).«Осада Лондона» — один из шедевров «малой» прозы писателя, сюжеты которых основаны на столкновении европейского и американского культурного сознания, «точки зрения» отдельного человека и социальных стереотипов, «книжного» восприятия мира и индивидуального опыта.


Европейцы

В надежде на удачный брак, Евгения, баронесса Мюнстер, и ее младший брат, художник Феликс, потомки Уэнтуортов, приезжают в Бостон. Обосновавшись по соседству, они становятся близкими друзьями с молодыми Уэнтуортами — Гертрудой, Шарлоттой и Клиффордом.Остроумие и утонченность Евгении вместе с жизнерадостностью Феликса создают непростое сочетание с пуританской моралью, бережливостью и внутренним достоинством американцев. Комичность манер и естественная деликатность, присущая «Европейцам», противопоставляется новоанглийским традициям, в результате чего возникают непростые ситуации, описываемые автором с тонкими контрастами и удачно подмеченными деталями.


Американец

Роман «Американец» (1877) знакомит читателя с ранним периодом творчества Г. Джеймса. На пути его героев становится европейская сословная кастовость. Уж слишком не совпадают самый дух и строй жизни на разных континентах. И это несоответствие драматически сказывается на судьбах психологически тонкого романа о несостоявшейся любви.


Рекомендуем почитать
Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Королевское высочество

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Любовь и дружба и другие произведения

В сборник вошли ранние произведения классика английской литературы Джейн Остен (1775–1817). Яркие, искрометные, остроумные, они были созданы писательницей, когда ей исполнилось всего 17 лет. В первой пробе пера юного автора чувствуется блеск и изящество таланта будущей «Несравненной Джейн».Предисловие к сборнику написано большим почитателем Остен, выдающимся английским писателем Г. К. Честертоном.На русском языке издается впервые.


Леди Сьюзен

В сборник выдающейся английской писательницы Джейн Остен (1775–1817) вошли три произведения, неизвестные русскому читателю. Роман в письмах «Леди Сьюзен» написан в классической традиции литературы XVIII века; его герои — светская красавица, ее дочь, молодой человек, почтенное семейство — любят и ненавидят, страдают от ревности и строят козни. Роман «Уотсоны» рассказывает о жизни английской сельской аристократии, а «Сэндитон» — о создании нового модного курорта, о столкновении патриархального уклада с тем, что впоследствии стали называть «прогрессом».В сборник вошли также статья Е. Гениевой о творчестве Джейн Остен и эссе известного английского прозаика Мартина Эмиса.


Замок Лесли

Юношеский незаконченный роман, написанный Джейн Остен в 17 лет.


Собрание писем

Юношеское произведение Джейн Остен в модной для XVIII века форме переписки проникнуто взрослой иронией и язвительностью.