Мадфогские записки - [40]

Переходя к судам уголовным, следует сказать, что читатель не раз встретятся с упоминанием о судебных «ассизах». На этих «ассизах» — судебных сессиях — трижды в год решаются дела уголовные, руководит заседаниями судья, присланный из Лондона, и происходят эти сессии в главном городе каждого графства. Кроме таких сессий в начале 30-х годов прошлого века в Лондоне был основан Центральный Уголовный Суд — Суд Олд-Бейли, которому подведомственны те же дела, что и судам ассизов, а более мелкие преступления подлежат ведению мировых судей, назначаемых правительством, и разбираются на сессиях мировых судей, так называемых «квартальных сессиях», или же отдельными мировыми судьями, смотря по тому, каков характер правонарушения.

Читая у Диккенса описание судебного разбирательства в мировом суде (такой суд есть при Полицейском управлении и называется для краткости Полицейский суд), наш читатель столкнется с фактом для него необычным. Мировой судья не оправдывает подсудимого, но и не приговаривает его к какому-либо наказанию: он «приговаривает» подсудимого к процессу в следующей инстанции и выносит определение о заключении его в тюрьму до суда. Необычной для нашего читателя является и вся процедура взыскания кредитором долга с должника, отказывающегося этот долг уплатить. Диккенс многократно рассказывает о неимущих должниках, которых по английским законам его эпохи кредитор мог заключить в тюрьму впредь до уплаты долга. (В те времена такой порядок существовал и в других странах Европы.) Однако есть некоторые особенности в английской процедуре заключения в тюрьму за долги: после решения специального Суда по делам о несостоятельности о заключении неимущего должника в тюрьму, приказ об его аресте специальный чиновник шерифа (бейлиф) должен вручить самому должнику и только тогда может его арестовать. Но после вручения приказа об аресте бейлиф отвозит должника не в тюрьму, а к себе домой, где за высокую плату предоставляет ему комнату примерно на недельный срок, в течение которого друзья должника имеют право уплатить числящийся за арестованным долг, в случае же неуплаты должник переводится из «заведения» бейлифа в тюрьму. Хорошо знакомый с тюремным режимом в лондонских тюрьмах — Флит, Маршалси, Тюрьма Королевской Скамьи, — Диккенс не раз упоминает еще об одной особенности тюремного заключения за долги в Англии его эпохи-особенности, которая может показаться странной нашему читателю: о возможности, предоставляемой должнику, заключенному в тюрьму, жить вне тюрьмы — в пределах так называемых «тюремных границ» иди «тюремных правил», на площади около трех миль в окружности; нечего и говорить, что плата за такую поблажку была очень высокая, по разработанной тюремным начальством таксе.

Неизвестна нашему читателю деятельность чиновника, совмещающего судейские функции с функциями следователя-коронера, — который производит дознания в случаях скоропостижной или загадочной смерти, а также дознание о причинах пожаров, если есть предположение о поджоге; но решения по всем этим вопросам выносились не им, а «судом коронера», то есть присяжными под его руководством. С «судом присяжных» (жюри) наш читатель встретится не раз, но его может поставить в тупик вопрос: в чем же разница между большим жюри и малым жюри в уголовном процессе. А различие между двумя этими жюри существенное. «Большое жюри» решает только вопрос, достаточны ли основания для предания обвиняемого суду или нет, но в самом судопроизводстве принимает участие «малое жюри». Такое различие запомнить нетрудно, значительно труднее нашему читателю освоиться с мыслью, что и в гражданских процессах участвовали также присяжные, и это «жюри» называлось «общим». Не менее необычен для нас принятый в Англии в гражданских делах порядок письменных состязаний до суда, то есть обмена заявлениями, ответами на заявления, контрответами и т.д. до той поры, покуда адвокаты обеих сторон не сочтут целесообразным прекратить это весьма выгодное для них состязание.

Читая Диккенса, не перестаешь удивляться тому, с каким знанием дела он рисовал представителей касты правозаступников и с каким профессиональным умением вскрывал ухищрения «законников» всех видов и рангов. Он не только показал нам целую галерею незабываемых портретов юристов (около сорока человек), но дал читателю полную возможность оценить поистине огромную роль английских правозаступииков в охране интересов господствующих классов. И достиг он этого простыми средствами: правдиво изобразил все детали хитроумной системы английской адвокатуры. Прежде всего он вывел на сцену представителей различных рангов адвокатуры, точно очертив компетенцию каждого из этих профессионалов. Из его произведений читатель узнает, что основных рангов в английской адвокатуре три — солиситор (он же атторни), барристер, сарджент (он же королевский юрисконсульт), но, кроме этих рангов, существовали во времена Диккенса еще два вида адвокатов: плидеры (то есть поверенные, которые имели право лишь на письменные объяснения в интересах своего клиента до суда) и прокторы, а барристеры могли выполнять также функции юниора, специального плидера и нотариуса. По английским законам полноправный адвокат (барристер, сарджент) не может входить в непосредственное общение с клиентом помимо поверенных, которые являются посредниками между ним и клиентом.