Мадэализм — концепция мировоззрения III тысячелетия (заметки по поводу модернизации физической теории) - [56]
. Таким образом сформулированное противоречие есть тот фундамент, который позволяет применить диалектический подход, диалектическую логику для анализа внутрипсихического содержания личности и мотивации поведения человека (например, как уже отмечалось, фрейдовский «принцип удовольствия» есть не что иное как тенденция развития, направленная на устранение этого противоречия в соответствии с диалектическим законом отрицания).
Таким образом, если целью трудовой деятельности является преобразование природных веществ, энергии и информации в продукты, удовлетворяющие потребности человека, являющиеся «основной побудительной силой познавательной и практической деятельности человека, источником его активности» (47,287), то результатом трудовой деятельности может быть снятие противоречия между субъективной потребностью и объективной необходимостью, иными словами, устранение основного внутрипсихического источника энергии эволюции человека как структурного уровня актуальной действительности. Каковы возможные механизмы этого процесса?
7.3.4. Кибернетический автомат как отрицание структурного уровня человека
Вспомним гениальную догадку Гегеля, этого «интуитивно мыслящего ясновидца», о деятельной природе Абсолютной Идеи. Благодаря труду человек приходит к самому себе, «работающее сознание приходит, следовательно, этим путем к созерцанию самостоятельного бытия как себя самого», то есть осознает себя как личность (33,105). Целесообразная практическая деятельность трактуется Гегелем как духовная деятельность даже тогда, когда речь идет о ее материальных элементах — об орудиях труда. Гегель говорит об орудиях труда, что «они стоят выше тех конечных целей человека, реализации которых они служат» (34,200).
Как уже говорилось в разд. 6.1.3, замечание Гегеля о преимущественном значении орудий труда по отношению к целям касается именно и только человеческих целей. Гегель проводит четкое различие между ними и бесконечной целесообразностью идеи. «Люди трудятся, ставят себе ограниченные по своему масштабу цели, реализуют их, но сверх того реализуется нечто другое, чем эти цели людей». Люди «добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря этому осуществляется и нечто дальнейшее, нечто такое, что скрыто содержится в них, но не сознавалось ими и не входило в их намерения» (35,27). Это и есть то, что Гегель называет бесконечной целью или, иначе, хитростью разума, который держится вне человеческих страстей, интересов и целей, действует за спиной людей, но в то же время скрыто содержится в них, решая бесконечную задачу идеи, задачу, связанную с деятельностью ее самопознания, «самообъективирования» (24,16).
В чем же может быть эта «хитрость разума» (Абсолютной Идеи), «который держится вне человеческих страстей, интересов и целей, действует за спиной людей, но в то же время скрыто содержится в них, решая бесконечную задачу идеи»?
Если посмотреть в историческом плане на эволюцию процесса удовлетворения потребностей, то мы можем увидеть удивительно знакомый универсальный диалектический процесс реализации тенденции конкретного структурного уровня — движение к устранению внутренней противоречивости, для структурного уровня человека — внутреннего психоэнергетического источника развития — удовлетворению потребностей (фрейдовский «принцип удовольствия»). Но следующий закономерный этап эволюции универсального структурного уровня — формирование уровня отрицания, на котором снимается внутренняя противоречивость, источник энергии эволюции предыдущего уровня. Каким образом это может происходить на структурном уровне человека?
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, что с увеличением потребностей идет увеличение производительности самого труда, то есть «благодаря различным усовершенствованиям меньшее количество превратимой энергии человеческого труда способно превращать большие количества низшей энергии в высшие формы, чем это делалось прежде». Иными словами, в ходе исторического развития возрастают возможности людей совершать все большую работу при все меньших затратах физического труда. Эта особенность представляет собой закон роста производительности труда.
Этот рост осуществляется за счет появления и усовершенствования орудий труда: начиная с обычной палки в руках преисторического обезьяночеловека, через простейшие автоматические устройства (можно считать, что камень, подпертый шестом и установленный на тропе мамонтов, был первым автоматом) к современным автоматическим производствам, заводам-автоматам, кибернетическим «монстрам» с искусственным интеллектом — киберам или интеллектуальным роботам — системам, управляемым компьютером по программе искусственного интеллекта и способным к самостоятельному целенаправленному взаимодействию с окружающей средой (92,264).
Таким образом, «безобидное» стремление к удовлетворению потребностей и устранению внутренней противоречивости естественным образом и отчасти неожиданно привело человечество к киберам. «Сегодня мы являемся свидетелями того, — пишет акад. А. Колмогоров, — как автомат своими точно рассчитанными действиями завоевывает одну за другой области, еще совсем недавно находившиеся под непосредственным и исключительным контролем и управлением мышления
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.