Мадам Марракеш - [66]

Она бесцельно заметалась по спальне. Как мне теперь забыть все это, Иэна, эту женщину, ее руки. О Боже, помоги мне забыть, ведь с этим невозможно жить. Все разрушено. Все. Мой Иэн… Стоп, Дайана! Собирайся! И уезжай отсюда. Все обдумаешь потом.

Она достала из-под кровати чемодан, вытащила из гардероба охапку одежды и стала запихивать туда.

Найджел, стоя у двери, молча наблюдал за ней. Наконец не выдержал.

– Мамочка, это из-за…

– Пожалуйста, милый, не задавай никаких вопросов. Лучше собирайся. Мы должны сейчас же уехать отсюда. Чем скорее, тем лучше.

– Мама, это из-за папы и той женщины, миссис Марч?

Дайана застыла с кофтой в руках.

– Что ты об этом знаешь?

Он сел на край кровати и уронил голову на колени.

– О мама, мамочка… Я не знаю, с чего начать. В общем, это случилось вчера вечером. Я знал, как ты переживаешь из-за папы и решил зайти за ним в «Маммунию». Его нигде не было, ни в гостиной, ни в баре, и я решил зайти к миссис Марч, спросить, может быть, она знает, где он. Значит, я пришел, – он проглотил слюну, – папа был там… абсолютно невменяемый, спал на диване. Я подумал, что стоит подождать, когда он немного протрезвеет, и я смогу забрать его домой, и…

Он застонал, плечи его затряслись. Дайана села рядом, обняла, прижала к себе.

– Что было потом, сынок?

Он поднял на нее глаза, полные ужаса.

– Мамочка, это так ужасно, так омерзительно… Она пригласила меня в спальню, чтобы я там подождал папу, сама села рядом. Она начала шарить по мне своими потными костлявыми руками, всюду. Понимаешь, там тоже. Когда же я попытался уйти, она сбросила с себя халат и… и осталась голой, ужасно противно голой. Мамочка, она хотела, чтобы я… лег с ней в постель. Такой гнусности я еще никогда не видел, никогда… Меня тогда стошнило, меня и сейчас мутит. Я чувствую себя так, как будто побывал в помойке. Мне сейчас кажется, что я никогда больше не смогу посмотреть ни на одну женщину. Не смогу, зная, что у нее там, под платьем. Худые сиськи, складки сморщенного жира, висящий живот… Мамочка, что же это такое?!

Он спрятал лицо в ладони. Дайана сидела с остановившимся взглядом, продолжая гладить его по голове.

Значит, и муж и сын… Эта женщина – настоящий дьявол. Мальчику нет еще и пятнадцати, и это была его первая женщина, которую он увидел в своей жизни. Старое огородное пугало. Сможет ли он забыть все это? Мальчики в его возрасте такие впечатлительные, он может стать гомосексуалистом, и кто ему тогда поможет.

– Найджел, миленький, – начала она ласково, – большинство женщин не похожи на нее. Мало кто похож на нее. Поверь мне. Молодые женщины, девушки – они у тебя впереди, у них свежие прекрасные тела. Они не старые, не уродливые. Они не будут тебя так мерзко лапать. Постарайся забыть о том, что случилось, мой мальчик. Но ты прав, именно поэтому мы отсюда и уезжаем. Она с папой тоже… Теперь понял почему?

Он поднял голову и поцеловал ее в щеку.

– После того, как я тебе все рассказал, мне стало легче. Но, наверное, я это никогда не забуду.

А насчет папы я уже давно все знаю. Знаю, что он пьет уже много лет подряд. Теперь о тебе буду заботиться я, мама. Я пошел собираться.

Рука Дайаны сдавила его плечо. Она поцеловала его в лоб.

– Благослови тебя Господь, сынок. Ты – единственное, что у меня осталось.

* * *

Со счастливой улыбкой Изобель медленно повернулась к Иэну.

– Как тебе это нравится, дорогой? Не правда ли прелестно?

Иэн уже сидел в постели. И с довольно осмысленным выражением на лице нервно теребил рукой волосы.

– Боже мой, это же была Дайана! О Боже… Изобель присела на край постели и обняла его шею.

– Это же прекрасно. Я буду счастлива заменить тебе ее. Иэн, дорогой, я влюбилась в тебя с первого взгляда.

Он брезгливо отвел ее руки и с ужасом посмотрел на дряблое белое лицо.

– О чем ты говоришь, женщина? Она еще крепче сжала его шею.

– Ты должен развестись с ней и жениться на мне. У меня много денег, очень много, и они все будут твоими, мой милый. Отправляйся сейчас же туда и приходи с вещами. Я так счастлива, дорогой, мы просто созданы друг для друга.

Он посмотрел на нее так, будто впервые увидел, потом, отшвырнув ее в сторону, встал и, уже стоя, снова посмотрел сверху вниз на нее, разметавшуюся на подушках. Лицо его исказила гримаса отвращения.

– Ты… ты злобная ведьма! Что это ты себе вообразила, старая дура? Что я брошу мою Дайану ради… ради такого дерьма, как ты? И ты решила, что меня можно купить? Деньги… деньги… Да я лучше умру с Дайаной в приюте для нищих, чем возьму у тебя миллион. За кого ты меня приняла? Да я…

Он посмотрел на свои ноги.

– Куда ты дела мои брюки, идиотка?

– Я… я отдала их погладить. Ты вчера их чем-то залил. Разве не помнишь? А теперь успокойся, дорогой. Давай лучше выпьем и все обсудим.

Но он уже увидел свои штаны, висящие на спинке стула, и начал одеваться. Она встала, подошла к нему и положила руку на плечо.

– Видимо, ты не все понял. Дайана тебя больше не любит, она порвала с тобой, она хочет развестись с тобой. Иди за своими вещами, или давай пошлем за ними слугу. Пойми, я люблю тебя, милый. Я готова сделать для тебя все.

Он грубо сбросил ее руку и отвернулся, застегивая ширинку. Она секунду-другую изучала его спину и затем поспешила в гостиную.