Мадам Лекринова - [4]

Пробравшись в дом, я поубавила интенсивность огонька в фонарике. Чтобы не наделать шума, я сняла башмаки и засунула их в сумку. Из-за восковых затычек почти ничего не было слышно и мне пришлось полагаться лишь на своё зрение.

Я замерла в просторном коридоре, из которого вели пять дверей. Стены коридоров были украшены большими портретами, белый потолок расписаны золотой краской, а на полу настелен дорогой персидский ковер. Я, конечно, бывала во многих богатых апартаментах, но эти хоромы напоминали гнездо сороки. Всё блестит. Аж, глаза на лоб лезут. Спальня четы Миклушиных находилась от меня дальше прочих комнат. По левую руку от меня находилась гардеробная госпожи Миклушиной, а в следующей комнате, согласно полученным сведениям, как раз и находилась шкатулка.

Взломать замок для меня было делом нехитрым. Зайдя в комнату, я, конечно, ожидала увидеть множество дорогих вещей, но это превзошло все мои ожидания. За деньги, которые стоило всё это барахло, можно хорошо накормить все казенные приюты острова на долгие годы. И среди этих безделушек на самом видном месте лежала старая шкатулка из слоновой кости с рисунком журавля на крышке. Для себя же я присмотрела ещё парочку безделушек, пропажу которых вряд ли кто заметит. Мне сегодня несказанно везёт! Теперь надо уносить ноги!

Вдруг я почувствовала что-то неладное. Свет газового фонарика упал на одну из стеклянных витрин. В её отражении промелькнул чей-то силуэт. Я не успела даже испугаться, как в комнату ворвались господа полицаи с оружием в руках. У каждого на голове были наушники. Похоже, что предыдущие успехи вскружили голову настолько, что я не учла возможность засады. Через несколько секунд из дверного проёмы «выплыл» толстый мужчина, неприятной наружности. Он самодовольно улыбался, поглаживая свои длинные рыжие усы. И снова здравствуйте, следователь Перов. Это второй полицай, который пытается меня поймать. Будет унизительно, если я попадусь в лапы такого пройдохи как он.

Перов что-то сказал, но я его не расслышала. Остальные стражи порядка, естественно, тоже не могли разобрать его слов. Вот полицейский помоложе повернул голову к следователю, широко открывая рот. Наверное, пытался узнать, что сказал Перов. Тот в свою очередь нахмурил брови и постучал себе по голове. Парень понятливо кивнул и стал снимать наушники. Глаза у следователя, как говорится, «полезли на лоб». Ну, вот и нашёлся идиот среди этой кучи, который оказал мне большую услугу. Другой полицейский попытался остановить недотёпу, но не успел. Я уже набрала воздуха в грудь и закричала что было сил. Мой голос не был каким-то особенным. Всё дело в маске. Она — смертоносное изобретение, позволяющее убивать звуком, усиленным во много раз.

Стёкла окон, витрины с драгоценностями и хрустальные вазы взорвались и осыпались аки куча снежинок. Полицейские рефлекторно попытались укрыться от падающего битого стекла, а недотёпа, который снял наушник, упал на колени. Он попытался зажать уши, но это ему не помогло. Из его носа и рта потекла кровь, затем бедняга упал замертво.

Однако для меня подобные атаки также имеют определенные последствия. У меня закружилась голова, да к тому же я начала задыхаться. Я была вынуждена прекратить, атаку, чтобы перевести дух. Из-за скверного самочувствия я не сразу заметила, что делает следователь Перов. Обратила же я на следователя внимание, когда он занёс над мной кулак. Мне в последний момент удалось увернуться, и удар прошёл вскользь. Видимо, Перова разозлил тот факт, что он не смог меня вырубить с первого удара. Следователь прижал меня к книжной полке, схватив за горло. В ярости, он мне что-то кричал. Не трудно было догадаться, что это были за слова. В глазах потемнело, а воздуха катастрофически не хватало.

Нет уж, если даже я и сдохну во время ограбления, то точно не от твоих рук, Перов.

Оставила попытки убрать большие и сильные руки Перова, моя рука, потянувшись к книжной полке стала лихорадочно искать то, что могло меня спасти. Я нащупала что-то твёрдое. Не раздумывая, моя рука хватила этот объект, и я со всей дури ударила Перова. Вдруг я перестала чувствовать руки следователя на своей шеи. Освободившись от удушающей хватки, я присела корточки, жадно вдыхая воздух через фильтры маски. Когда же я пришла в себя, то увидела, лежащего следователя Перова с пробитой головой. Чуть в стороне лежала бронзовая статуэтка ангела, благодаря которой я спасла свою шкуру. На всякий случай я проверила пульс следователя. Как и предполагала, он был мёртв. Странное дело, чужая смерть меня уже давно не трогает.

Оглядевшись по сторонам, я заметила, что двух полицейских не было в комнате из чего следовало, что прибытие подкрепления вопрос времени.

Я бросилась к разбитому окну. Когда же я с помощью канатов в поясе перебралась на колонны дома напротив, в уши попал странный звук хлопков. Как оказалось, это ещё один отряд полицаев, дежуривший у подъезда, стрелял по мне. Но поняла я это, когда почувствовала острую боль в ноге, из-за которой чуть не врезалась в стену дома напротив. А уже вернувшись на улицу Багратион, я поняла серьёзность положения. На ногах я продержалась только несколько секунд, а затем упала на четвереньки. Окровавленный подол платья не предвещал ничего хорошего, поэтому со страхом я его приподняла… Теперь к синякам под глазом и на шее прибавилось ещё пулевое ранение в лодыжку.